Читаем Адмирал Колчак. Жизнь, подвиг, память полностью

Впрочем, уже на следующий день Колчак, взявший решение вопроса в свои руки, передал министрам, что конфликт улажен и Гайда «подчинился всем требованиям Верх[овного] Прав[ите]ля» в обмен на обещание назначить «особую комиссию из опытных и заслуживающих доверия штаб-офицеров для расследования правильности и целесообразности распоряжений ген[ерала] Лебедева в отношении командования на фронте и снабжения его». Теперь уже Лебедев, в свою очередь, посчитал себя оскорбленным и даже «заявил, что на время работ такой комиссии он устраняется от активной деятельности»; похоже, «авантюрист-выскочка» и русский дворянин – офицер Генерального Штаба в чем-то стоили друг друга.

Комиссия, назначенная Колчаком, состояла из генералов Дитерихса, Матковского и Иностранцева. По рассказу последнего, Гайда «со слезами на глазах» признавался им, что «был близок к тому, чтобы двинуть армию к Омску» и даже считал, что подчиненные за ним пойдут, – «Но я удержался от этого замысла и он, таким образом, не пошел далее моего сердца». Тогда же Гайда говорил: «Я прошу вас всех заверить Верховного Правителя в моей ему преданности и в дальнейшей готовности служить его делу возрождения России, но прошу также предупредить, что те способы управления армией, которые применяет Ставка, приведут дело к катастрофе, если эти способы не будут изменены и не будут избраны другие руководители». Комиссия склонилась к выводу, «что ввиду основательности жалоб и недовольства Гайды возможно ограничиться лишь вызовом его к Колчаку и выговором, не смещая с должности Командующего армией». Верховный Правитель воспринял это с удовлетворением – ему, видимо, действительно не хотелось терять генерала Гайду.

Второй вывод комиссии, относящийся к деятельности Ставки, оказался намного более спорным. Иностранцев в качестве мотивировки называет нежелание Дитерихса быть заподозренным в интриганстве, поскольку «общественное мнение» Ставки якобы прочило именно его на место Лебедева; мы, кроме того, не забудем, что штабные проекты стратегического резерва составлялись как будто в соответствии со взглядами Дитерихса (если не под его влиянием) и отводили ему весьма значительную роль; но какими бы соображениями генерал ни руководствовался, выводы его не представляются благотворными. Иностранцев так передает диалог, состоявшийся в кабинете у Верховного Правителя:

«– Ну хорошо, но как же быть тогда с начальником штаба? Может ли при условии, что Гайда останется на своем месте, оставаться генерал Лебедев? – спросил Колчак.

– Мое мнение, – отвечал Дитерихс, – что и генерал Лебедев может и должен остаться на своем месте. Этого требует дисциплина и необходимость поддержания ее. Нельзя, чтобы незаконное желание одного подчиненного выполнялось путем ухода другого. Пока, повторяю, генерал Лебедев должен остаться. С другой стороны, не могу не доложить, что мнение комиссии по вопросу об управлении армией и действиях Ставки в оперативных и военно-административных вопросах, как это ни странно, сошлось во взглядах с генералом Гайда, и совершенно не в пользу Ставки».

После этого напрашивается вопрос, выполнила ли вообще «комиссия Дитерихса» свою задачу, поскольку та заключалась, как мы знаем, не в уговорах уже смирившегося перед Колчаком Гайды и не в доведении генерала до слез, а в анализе действий штаба Верховного Главнокомандующего; когда же характеристика этих действий вступает в явное противоречие с практическим выводом, это не может быть поставлено в заслугу ни Дитерихсу, ни Колчаку, который выводами комиссии, по наблюдению Иностранцева, «остался чрезвычайно доволен». Казалось бы, раз Верховный Правитель уже был настроен учитывать «мнение фронта» и «популярность Гайды», а авторитетные генералы подтвердили правомочность предъявленных обвинений (пусть не по форме, но по существу), – решение расстаться с Лебедевым выглядело бы более оправданным. Принятое же решение по сути решением не являлось и напряженности отношений не снимало.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии