Адаптер

Сила власти в незнании, причем незнание, как обоюдоострый меч, одновременно и страшное оружие в волевых руках, так и источник опасности для его владельца. Кто такие были адаптеры люди немного, но знали, встречая несложные модификации в обезличенной цифровой форме ежедневно, и не задумываясь, что всевидящее око, всезнающий электронный мозг есть совокупность или сеть спаренных, сопряженных и скомбинированных адаптеров, ничего не знавших друг о друге. Все выполняли свою работу, определенную и дарованную Пророком — исполняли волю Божью.

И никто не мог знать, кто такие доноры адаптеров. О них знали только адаптеры высшего уровня, близнецы, мальчик и девочка, потомки главных родов, потомки апостолов Пророка. Девочки всегда становились адаптерами, как его сестра Мара, а мальчикам доставалась роль донора крови с очищенными от токсичных соединений препаратами, оседавшими в его печени, почках, легких и костях. Донор вбирал в себя страшные дозировки реабилитационных препаратов, борясь за жизнь, собой, своим телом и органами отфильтровывая ненужное и опасное, отдавая адаптеру чистую сыворотку, насыщенную очищенным, прореагировавшим нужное количество циклов, препаратом.

Препараты готовились на основе данных генетического паспорта адаптера и не подходили для потомков других родов, даже имевших сильную родственную связь. Донор мог на время заменять адаптера в случае неготовности, у обыкновенных людей так обычно называли болезнь или травмы. У адаптеров и доноров могла быть только готовность и неготовность, полная, малейшие отклонения не допускались. До начала полового созревания в мозг близнецов внедрялись одинаковые нейроколонии контроллеров и процессоров, образующих единый, неподвластный человеческому разуму расчетный центр. Операция была несложная, отработанная за полтора века: в голове адаптера или донора делалось два тонких разреза, через которые внедрялась колония, невесомым одеялом накрывая детский мозг. Колония росла вместе с ребенком, получая необходимые модули и компоненты через кровь. Блоки в виде жидких препаратов вводили напрямую через гипофиз или артерии шейного отдела, и гематоэнцефалический барьер пропускал инородные тела, встраивавшиеся и переподключающиеся согласно непостижимой машинной логике в мозг. В этом адаптеры разных уровней ничем не отличались друг от друга, разница была в сложности колонии и функции.

Марату довелось два раза подменять Мару. И это было давно, когда они были еще совсем молоды, а он не превратился в молодого старика. После первого раза он перестал гневаться на свою долю, быть запертым на всю жизнь в стенах дома для доживающих. Мара имела иллюзию свободы, но то, что с ней делали при каждой транзакции, то, во что превращался ее мозг, ее тело — вся она, переставая даже на малую часть принадлежать себе, было несравнимо с его тихой и скучной жизнью, состоящей из долгого забытья после процедур и препаратов, и коротких вспышек сознания, когда мозг удивительным образом скидывал с себя оковы нейроколонии, оживая, становясь свободным, и он становился свободным вместе с ним. У его сестры не было такой возможности, адаптер высшего уровня не мог простаивать — ее, как и других девушек, потерявших свое женское начало в угоду исполнения функции, использовали до конца, не оставляя и шанса на короткую жизнь, СВОЮ ЖИЗНЬ.

Адаптеров одевали в тонкие костюмы, стягивающие все тело, напоминающие вторую кожу. И это и была вторая кожа, не дававшая настоящей, пока еще живой коже разойтись на лоскуты, разорваться на части от микротрещин, вызванных колоссальным нервным напряжением. Тело человека становилось не только расчетным центром, но и биоэнергетическим организмом, не способным сбросить излишний, губительный потенциал от ложных сигналов и каскадов проверок и валидации. На руках, ногах и шее устанавливались катетеры, а через коммутационный порт, вживленный немногим ниже затылка, подключался основной инфопоток.