Адаптер

— Тут точно должны быть привидения, — шепотом сказала она, пятясь назад к лифту.

— Ты что, боишься? — спросил ее Евгений, укладывая коробки на стоявшие в лифтовом холе автоматические тележки.

— Да, немного, — созналась Рита, ее лицо погрустнело, ив слабом освещении стало казаться бледным. — Когда я была там, мы не раз видели привидения. Они ходили по подвалам и чердакам, очень-очень страшные! А нас заставляли туда ходить!

— Зачем? — спросил Евгений, поняв, потом, что не зачем было теребить ее воспоминания. За привидений она, скорее всего, принимала рабочих, обслуживающих здание Комбината.

— Да всякую ерунду заставляли делать! — неожиданно весело ответила Рита, — а кто не соглашался — бах! Излучателем в голову, и лежишь потом целый день, ног не чувствуешь.

— Понятно, — хмуро ответил Евгений. От ее слов в душе вскипела неизвестная ему ненависть, черная, бессильная.

— Мне одно привидение помогло бежать, — прошептала Рита. — Конечно, это было ненастоящее привидение, не совсем же я дурочка.

Она хихикнула, озорно взглянув на хмурого Евгения, старавшегося вернуться обратно на веселый лад.

— Нас заставили тогда перебирать картошку или что-то другое, я не сильно понимала. Вот, а я, увидев, что воспитатель куда-то вышел, бросилась под столы и незаметно выскочила в заднюю дверь. Потом я бежала, бежала, долго бежала, а подвал все не кончался — думала, что там и останусь. А лучше там остаться, чем возвращаться в Комбинат!

— Нет, лучше вернуться домой. Ты сейчас дома, — он подошел к Рите и обнял за плечи, девочка волновалась, заново переживая воспоминания. Она продолжила рассказ, взволновано тараторя.

— А потом я добежала до конца, там ужасно пахло, кошмар. Из темноты на меня вышел почти весь седой мужчина, он долго так смотрел на меня, а я не могла сдвинуться с места от страха. За третий побег меня бы точно отправили в мозгоплавилку!

— Третий побег? Ты уже раньше убегала?

— Да, но ни разу не удавалось сбежать за территорию Комбината. Вот, потом он подошел ко мне и сказал, чтобы я не боялась и ничего не говорила. Что он мне поможет, только придется немного потерпеть. Потом он посадил меня в мешок и бросил в кузов. Я не знаю, куда мы уехали, но мне не было страшно. Никогда не забуду этот ужасный запах! — она поморщилась и громко чихнула, — приехали на какое-то поле, там по огромной куче мусора катались такие здоровые машины, очень тяжелые. Он показал, где спрятаться и дал немного хлеба, сказал, что как стемнеет, то надо идти обратно по дороге, а на развилке свернуть влево, и я попаду в город.

Евгений вспомнил, что в тридцати километрах находился мусорный полигон, значит и Комбинат был неподалеку.

— А когда ты убежала с Комбината?

— В пятницу.

— Хм, значит это они тебя искали, — размышляя, произнес Евгений.

— Наверно, а откуда ты знаешь?

— В новостях передали.

— В новостях? А это где?

— На большой панели, у нас на кухне висит.

— А-а, я поняла. Не знаю, может еще кто-нибудь убежал.

Евгений задал адрес своего места тележке и, взобравшись на нее, поманил рукой Риту.

— Ну что, поехали?

Она запрыгнула на платформу и схватилась за поручень. Тележка плавно двинулась, медленно набирая ход, проплывая мимо бесконечного ряда высоких стеллажей, заставленных под завязку разноцветными коробками, бесформенными тюками и прочим барахлом. По мере продвижения перед ними зажигался свет и гасли лампы позади, вырезая их желтым кубиком из черной бумаги коридора.

Их стеллаж был единственный пустой. Замок на пластиковой решетке послушно отворился, узнав метку ключей квартиры. Расставив три отобранные коробки с «нужными» вещами, Евгений задвинул решетку обратно, и тележка поплыла дальше вперед.

— Вот, этот запах, — зажала нос Рита.

— Если хочешь, я тебя тут оставлю, а потом тебя заберу.

— В темноте? Ни за что!

— Тогда терпи, мы недолго.

Евгений побросал остальные коробки в приемник громадного измельчителя, который с удовольствием тут же завращал барабанами, перемалывая в мелкий песок все, что попадало к нему в рот.

— Вот видишь, нет тут никаких привидений, — сказал Евгений, когда они уже проехали половину пути.

— Это потому, что слишком светло, привидения не любят свет.

— А давай посмотрим, — он остановил тележку и отключил ее.

Тут же погасло основное освещение, оставив вдалеке помаргивающие красные огоньки датчиков. Рита прижалась к нему и часто задышала.

— Страшно? — шепотом спросил он, она молчала, шумно дыша.

Стоя в темноте, он ждал, когда привыкнет зрение. По телу начали бегать холодные мурашки, усиливаясь при каждом неявном звуке, который мог быть на самом деле, но мог возникнуть только в его возбужденном воображении. Обостренные чувства рождали новые ощущения, возбужденный мозг рисовал затейливые фигуры, которые вот-вот выскочат из тьмы. Отгоняя всю эту мишуру, он не мог избавиться от чувства, что за ними кто-то следит. Чувство это было вполне осознанное и к игре мозга отношения не имело, более того его подкрепляла слабая вспышка света, замеченная им еще по пути к измельчителю. Если это был такой же жилец, то почему он бродит в темноте?