Адаптер

Роберт сидел молча, рассматривая свои руки. В голове шумело, но это был не привычный шум от волнового излучения, нет, он напоминал ему плеск широкой, неторопливой реки, с большими пологими берегами, густо усыпанными маленькими разноцветными цветами, чуть склонившими свои раскрытые бутоны после короткого и теплого летнего дождя. Тогда, как и многие, после утомительного дня, заполненного сбором корнеплодов на бесконечном поле, все комбинатовские, предоставленные на пару часов отдыха сами себе, легли в траву на пологий склон, стараясь не раздавить отяжелевшие от воды бутоны, и смотрели, как волна за волной приносит на берег прохладу, покой. Он вспомнил себя на этом склоне, вспомнил и тихие, еле слышные разговоры между ребятами. Были там и девочки, они были поменьше остальных, скрытые безликой коричневой робой, совсем непохожие на Дашу, а в то же время и похожие, Роберт почувствовал это сейчас, чувствовал сердцем.

Он помотал головой, отгоняя дальнейшие видения, которые совсем не хотелось доставать из памяти.

— Мне кажется, я начинаю понимать. Но, — он помедлил и, чувствуя уверенность быстро добавил. — Почему Вы помогаете мне? Ведь я никто.

— По сути мы все никто, если судить о нашем значении для общества в целом. Но это-то как раз и есть то, с чем мы боролись все это время.

— Я до сих пор не знаю, как Вас зовут, — Роберт ощутил странное чувство, он его раньше испытывал, когда что-то делал не так. В базе он нашел определение его как "стыд", но значение слова было для него недоступно.

Бармен улыбнулся и взмахнул рукой вправо. Стена, вся усыпанная затейливыми этикетками с видами далеких земель раздвинулась, и Роберт увидел большой портрет человека, улыбающегося во весь рот и с чуть ехидно прищуренными глазами. Сомнений не было — это был бармен, но без бороды и чуть менее округлый. Под портретом черными буквами была подпись: "Роберт Невил. 2028–2102 гг.".

Роберт вскочил и подбежал к портрету. Бармен у стойки довольно хихикнул и соорудил для него еще один стакан, который медленно наполнился прозрачной светло-коричневой жидкостью.

— Ну вот мы и познакомились. У нас есть еще около получаса до процедуры, так что, давай еще немного выпьем, — бармен дружески помахал ему рукой и закурил виртуальную трубку.

— Вы Роберт Невил. Тогда кто я?

— Пока что мы с тобой полные тезки. После твоей деактивации имя себе выберешь сам.

— Деактивации?

— Процедура конечно не самая приятная, но необходимая, — бармен неприятно цокнул языком. — Зато потом ни один сканер тебя не засечет. Но можешь и умереть. Выбор у тебя не сильно большой, на твоем месте я бы рискнул, лучше если что не так пойдет, умереть, я-то в этом толк знаю.

Бармен расхохотался и пыхнул виртуальным дымом, откуда-то запахло приятным запахом сухофруктов и жженого сахара.

— Выбора у меня нет, — твердо ответил ему Роберт. — У меня только один выход отсюда.

— Молодец, а то некоторые сомневаются.

— А много уже было?

— Не так много, как хотелось, но ты знаешь, есть положительная тенденция, как говаривали раньше.

— Это мне понятно. Но почему Вы помогаете таким как мы?

— И к тому же после смерти, наверно, хочешь добавить ты, — Роберт утвердительно кивнул, а бармен, вытащив трубку изо рта, принял задумчивую позу. — Наверно, потому, что я виноват в этом. Не удивляйся, ты сейчас видишь добродушного толстяка, готового помочь любому. Так вот не любому, а только тем, кто к этому действительно стремится.

Портрет исчез, и его место занял большой экран, постепенно раздвигавшийся на всю стену.

— У нас тут старые допотопные устройства, не видал таких? Ха! Работает до сих пор. Мдамс, но у меня нет цели перед тобой исповедаться, или покаяться, пока для тебя это пустые слова, — Роберт утвердительно кивнул, слова были незнакомые. — Я не раскаиваюсь и тем более не считаю, что я был неправ. Хочу, чтобы ты это для себя уяснил, мне не нравится, когда из меня делают героя или борца.

На экране появились массивы данных, Роберт привычно произвел их первичный анализ — в одной из ячеек он сразу обнаружил себя, Р012.352.335.389. Дальнейшая информация была в неизвестной ему кодировке, но без труда были видны его биопараметры, специализация.

— Это лишь малая часть, здесь мы отслеживаем тех, кто "проявил" себя. Ты попал в наш список еще в Комбинате, когда смог удрать, ты помнишь, конечно же. Но по правде сказать, тебя мы никогда не рассматривали как кандидата на выход из Системы.

Ячейка Роберта укрупнилась и развернула перед ним данные в расшифрованном виде:

"Смирнов Юрий Алексеевич.

Год рождения: не сохранено.

Пол: мужской.

Входные параметры: адаптивность: низкая, толерантность: низкая, ДЦП.

Развитие центрального контроллера: высокое.

Статус: рабочая станция АБД."

— получается, я не родился рабочей станцией?

— Вывод верный, но мне кажется, ты не первый раз об этом задумываешься.

— Да, но я старался об этом не думать.

— Да, Роберт, или может все-таки Юрий?

— Нет, Роберт, я не готов.

— Хорошо, как скажешь. Так вот, Роберт, у тебя были родители, не думай о них плохо, тебя очень любили. Именно поэтому и отдали в Комбинат.