Адам и Ева

Николай открыл конверт, достал из него лист и протянул Мелисе. По мере прочтения выражение ее лица менялось с настороженного на восторженное. Бонами, освещая текст, держал горящую головню. Организаторы конференции, представляющие международный фонд изучения и защиты дикой природы, предлагали создать рабочую группу, призванную в течение года посетить те места на планете, где последние сто тысяч лет в результате мутаций ДНК рождались гаплогруппы Y-хромосомы, представляющие ныне живущие народы планеты. Итогом экспедиции должен был явиться отчет с изучением взаимосвязей рождения новых видов Homo Sapiens и природных явлений и условий, влияющих на их возникновение в конкретном месте в конкретное время. А вывод отчета должен был дать прогноз того, где, как и когда существующее ныне древо Y-хромосомы может породить новые ветви вида Homo Sapiens. Отдельными листами были приложены смета проекта и три контракта на имена Мелисы, Изабель и Николая.

– Это Африка, Евразия и Америка в один год, с проездом, проживанием и содержанием, – Мелиса закрыла лицо ладонями, качая головой. – А почему именно мы?

– Виной тому наши доклады, – предположила Изабель. – А мы о них уже забыли.

– Фонд запрашивает план наших действий, – сказал Николай. – Полагаю, первой мы объедем Африку, а точнее, посетим народы – носители корневых гаплогрупп Y-хромосомы A и B. А – это бушмены и готтентоты. B – это пигмеи.

– Древнейший койсанский язык, на котором говорят бушмены и готтентоты, сохранил народ хадзаба, живущий вокруг озера Мадьяра здесь, в центре Танзании, – Мелиса не могла скрыть восторга, и ее синие глаза счастливого ребенка сияли. – До них можно добраться за день на автомобиле. И мы узнаем генетику хадзаба. Ведь предки бушменов и готтентотов двести, сто тысяч лет назад, в эпоху Адама и Евы, едва ли жили в пустыне Калахари. А жить они могли в саваннах вокруг озер великого разлома под сенью снежной вершины Килиманджаро. Впоследствии их могли вытеснить на юг, в пустыню. А хадзаба с койсанским языком, выстояв, может являться островком эдема библейских Адама и Евы в Танзании.

– Возможно, – согласился Николай. – Тогда подписываем контракты, указываем номера наших счетов – и в дорогу. А конверт в фонд отправим с ближайшей почтовой станции.

– Надеюсь, ни черноногие, ни команчи на ней на нас засады не устроят, – улыбнулась Изабель.

До земель народа хадзаба добирались сутки. К деревне шли пешком, так как подъезда к ней не было. Над зелеными зарослями густого буша поднимались головы жирафов.

– Когда рядом жирафы, спокойнее, – объяснял Бонами. – С высоты своего роста они первыми замечают хищников.

Десяток молодых мужчин в набедренных повязках сидел на земле, в тени акаций. Старшему не было тридцати лет. Он ладонями тер тонкую палочку, концом вставленную в углубление в небольшом полене.

– Добывая огонь, – переводил Бонами речь хадзаба, – надо твердое дерево тереть о мягкое, и возникает искра.

Мелиса, Изабель и Николай, впервые услышав речь на койсанском языке, были поражены ее необычным звучанием. Произнося слова, хадзаба пощелкивал языком.

– Так необычно, – восхитилась Изабель. – Они похожи на взрослых детей.

– У хадзаба нет календаря, и они живут в каменном веке охотой и собирательством, – рассказывал Бонами.

На огне хадзаба жарили мясо добытого накануне павиана. Наевшись, они набили глиняную трубку какой-то травой, пустили ее по кругу, вдыхая дым и отчаянно кашляя, и скоро погрузились в умиротворенное состояние.

– Хадзаба похожи на бушменов, а отдаленно на монголоидов, – рассуждала Мелиса, пытаясь повторять слова койсанского языка, пощелкивая языком, будто играя с младенцем. – Они абсолютно дикие.

– Сущие дети, – соглашалась Изабель. – Я ощущаю себя в палеолите, ни малейшего намека на современность.

За разговором Николай взял анализы ДНК у десяти представителей хадзаба, руководствуясь тем убеждением, что чем больше выборка, тем убедительнее результат. Палочки с ватой и слюной спрятали в контейнеры.

– Нас приглашают на охоту, – объявил Бонами.

– Надеюсь, сегодня павианы не попадутся, – шептала Мелиса, натягивая тетиву врученного ей лука. – Я бы предпочла копье. На него удобно опираться.

В густом буше хадзаба крались абсолютно бесшумно, уподобившись бестелесным духам. При этом они без промаха стреляли из луков длинными стрелами во все, что движется.

Из земли откопали дикий картофель и тут же его съели. Он был влажный и вкусный.

Сухую траву, свив в жгут, подожгли, окуривая диких пчел. Из дупла дерева хадзаба осторожно достали полные меда соты.

Солнце клонилось к закату.

Мелиса, Изабель и Николай, растворившись в реалиях каменного века и освоив десяток основных слов щелкающего койсанского языка, из одежды оставили на себе минимум, жестами и походкой уподобившись гостеприимным хозяевам.