Читаем Ада, или Отрада полностью

С. 88. Сен-Мало – портовый город на северо-западе Франции, регион Бретань, в котором родился Франсуа Рене де Шатобриан (1768–1848).

С. 89. …изогнув перевернутое тело, вскинув, будто тарентский парус <…> ноги… – Примечательно, что это сравнение возникает уже в первом романе Набокова «Машенька» (1926), герой которого, молодой русский эмигрант Лев Ганин, имеет с Ваном несколько общих черт и схожим образом предается мысленному воскрешению своего прошлого и обстоятельств первой любви в идиллических декорациях русской усадьбы: «Еще так недавно он умел, не хуже японского акробата, ходить на руках, стройно вскинув ноги и двигаясь подобно парусу <…>» (Набоков В. Машенька. Подвиг. М.: АСТ: Corpus, 2021. С. 25). Тарент – древнегреческая колония на берегу Тарентского залива, на месте которой расположен современный итальянский город Таранто.

С. 92. Эссекс – графство на юго-востоке Англии, а также округ в Массачусетсе, США; Мидлсекс – до 1965 г. графство в Англии, теперь в составе Большого Лондона, а также округ в Массачусетсе, США; Сомерсет – графство на юго-западе Англии, а также название нескольких округов в США и острова Канадского Арктического архипелага. Набоков мог иметь в виду, кроме того, ироничную аллюзию на английского писателя Сомерсета Моэма, которого называли английским Мопассаном и который умер в 1965 г.

С. 94. м-ль Лапарур обыгрывает название рассказа Мопассана «La parure» («Ожерелье»).

С. 96. arrière – здесь: предыдущие (фр.).

…французский маркиз <…> бредил банками, ценными бумагами и золотом, так что мне легко представить себе людей, которые могли бы звать его “un juif”». – Как было замечено, в том обстоятельстве, что французского прадеда Грега, а не кого-то из его еврейских предков могли называть евреем, можно усмотреть линию к пушкинскому Барону из «Скупого рыцаря» (1830), который, по словам его сына, «Богат и сам, как жид» (Сендерович С., Шварц Е. Набоковский парадокс о еврее // Парадоксы русской литературы. Сб. статей под ред. В. Марковича и В. Шмида. СПб., 2001. С. 313–314).

С. 97. …римские колонисты, распинавшие в древности евреев-христиан и вараввинов… – Имя библейского разбойника Вараввы, помилованного Понтием Пилатом, совмещено с «раввином» – ученое звание в иудаизме, наставник в еврейской общине. Слово «раввин» происходит от др. – евр. рабби – мой учитель, и такое обращение встречается в Новом Завете по отношению к Иисусу.

С. 98. …пьесу Шекспира о злом ростовщике… – Имеется в виду «Венецианский купец» (ок. 1596): еврей Шейлок потребовал от своего должника-христианина Антонио исполнить уговор, по которому в случае неуплаты долга Шейлок мог вырезать из его тела фунт плоти. Гувернантка придерживалась, очевидно, распространенной в прошлом антисемитской трактовки этой пьесы.

…монолог его безумного короля <…> Ce beau jardin fleurit en mai <…> nes’t vert. – Подразумеваются предсмертные слова Лира о своей повешенной младшей дочери Корделии («Король Лир», акт V, сц. 3): «Зачем живут собака, лошадь, крыса – / В тебе ж дыханья нет? О, никогда / Ты не придешь, ты не вернешься к нам! / Никогда! Никогда! Никогда! Никогда!» (пер. А. Дружинина). В Адиной вариации обыгрывается созвучие англ. never (никогда) с фр. n’est vert (не зеленый).

С. 99. …Двулузовую газету… – Ван подхватывает тему франко-английских созвучий, начатую стихами Ады: фр. tou в слове «Toulouse» (Тулуза) созвучно с англ. two (два).

С. 100. l’ardeur de la canicule – палящий зной лета (фр.); двусмысленно, поскольку первое слово значит то же, что и англ. ardor.

С. 101. …книжечку в шагреневом переплете <…> на более ранней стадии развития Романа в Истории Литературы. – Под настоящей шагренью понимают дубленую ослиную или лошадиную кожу с зернистой мереей. В переплетном деле используют цветной коленкор, по виду напоминающий шагрень. Здесь усматривается аллюзия на «Шагреневую кожу» (1831) переоцененного, по мнению Набокова, французского писателя Оноре де Бальзака (1799–1850). Герой романа Рафаэль, обладающий волшебным отрезком шагрени, способным исполнять желания, пытается уничтожить его, поскольку каждое исполненное желание стремительно сокращает сам отрезок кожи и его жизнь. Ван, как будет сообщено позднее, уничтожит свой дневник. Схожим с «Адой» образом любовь к Рафаэлю очаровательной Полины, героини «Шагреневой кожи», начинается с ее отроческих лет.

С. 102. punctum caecum – слепое пятно, область на сетчатке, которая не чувствительна к свету.

Перейти на страницу:

Все книги серии Набоковский корпус

Волшебник. Solus Rex
Волшебник. Solus Rex

Настоящее издание составили два последних крупных произведения Владимира Набокова европейского периода, написанные в Париже перед отъездом в Америку в 1940 г. Оба оказали решающее влияние на все последующее англоязычное творчество писателя. Повесть «Волшебник» (1939) – первая попытка Набокова изложить тему «Лолиты», роман «Solus Rex» (1940) – приближение к замыслу «Бледного огня». Сожалея о незавершенности «Solus Rex», Набоков заметил, что «по своему колориту, по стилистическому размаху и изобилию, по чему-то неопределяемому в его мощном глубинном течении, он обещал решительно отличаться от всех других моих русских сочинений».В Приложении публикуется отрывок из архивного машинописного текста «Solus Rex», исключенный из парижской журнальной публикации.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.

Владимир Владимирович Набоков

Русская классическая проза
Защита Лужина
Защита Лужина

«Защита Лужина» (1929) – вершинное достижение Владимира Набокова 20‑х годов, его первая большая творческая удача, принесшая ему славу лучшего молодого писателя русской эмиграции. Показав, по словам Глеба Струве, «колдовское владение темой и материалом», Набоков этим романом открыл в русской литературе новую яркую страницу. Гениальный шахматист Александр Лужин, живущий скорее в мире своего отвлеченного и строгого искусства, чем в реальном Берлине, обнаруживает то, что можно назвать комбинаторным началом бытия. Безуспешно пытаясь разгадать «ходы судьбы» и прервать их зловещее повторение, он перестает понимать, где кончается игра и начинается сама жизнь, против неумолимых обстоятельств которой он беззащитен.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Борис Владимирович Павлов , Владимир Владимирович Набоков

Классическая проза / Классическая проза ХX века / Научная Фантастика
Лолита
Лолита

Сорокалетний литератор и рантье, перебравшись из Парижа в Америку, влюбляется в двенадцатилетнюю провинциальную школьницу, стремление обладать которой становится его губительной манией. Принесшая Владимиру Набокову (1899–1977) мировую известность, технически одна из наиболее совершенных его книг – дерзкая, глубокая, остроумная, пронзительная и живая, – «Лолита» (1955) неизменно делит читателей на две категории: восхищенных ценителей яркого искусства и всех прочих.В середине 60-х годов Набоков создал русскую версию своей любимой книги, внеся в нее различные дополнения и уточнения. Русское издание увидело свет в Нью-Йорке в 1967 году. Несмотря на запрет, продлившийся до 1989 года, «Лолита» получила в СССР широкое распространение и оказала значительное влияние на всю последующую русскую литературу.В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Владимир Владимирович Набоков

Классическая проза ХX века

Похожие книги

Ада, или Радости страсти
Ада, или Радости страсти

Создававшийся в течение десяти лет и изданный в США в 1969 году роман Владимира Набокова «Ада, или Радости страсти» по выходе в свет снискал скандальную славу «эротического бестселлера» и удостоился полярных отзывов со стороны тогдашних литературных критиков; репутация одной из самых неоднозначных набоковских книг сопутствует ему и по сей день. Играя с повествовательными канонами сразу нескольких жанров (от семейной хроники толстовского типа до научно-фантастического романа), Набоков создал едва ли не самое сложное из своих произведений, ставшее квинтэссенцией его прежних тем и творческих приемов и рассчитанное на весьма искушенного в литературе, даже элитарного читателя. История ослепительной, всепоглощающей, запретной страсти, вспыхнувшей между главными героями, Адой и Ваном, в отрочестве и пронесенной через десятилетия тайных встреч, вынужденных разлук, измен и воссоединений, превращается под пером Набокова в многоплановое исследование возможностей сознания, свойств памяти и природы Времени.

Владимир Владимирович Набоков

Классическая проза ХX века