Читаем Ада, или Отрада полностью

…одеттин сфинкс <…> превратился в слоноподобную мумию с комично торчащим хоботком германтоидного типа… – В «Обретенном времени» (опубл. 1927), последнем романе прустовского цикла, немолодая, но по-прежнему очаровательная Одетта становится любовницей престарелого герцога Германтского.

Antocharis ada Krolik (1884) – название произведено от Anthocharis, рода чешуекрылых из семейства белянок (у Набокова, вероятно по недосмотру, без первого «h»).

С. 69. …воспитание его чувств… – В оригинале «sentimental education», под таким названием известен английский перевод романа Г. Флобера (1821–1880) «Воспитание чувств» (1869). См. также коммент. к с. 447.

С. 70. …«monologue intérieur» Поля Бурже, позаимствованный у старика Льва… – Поль Бурже (1852–1935), популярный в конце XIX в. писатель, критик и психолог, использовал прием «внутреннего монолога», французского эквивалента «потока сознания», в романах «Ученик» (1889) и «Космополис» (1892). В лекциях об «Анне Карениной» Набоков отмечал, что Толстой еще раньше применил этот прием, задолго до того, как Джойс развил его в «Улиссе».

…в свежей колонке Эльси де Норд… – Во французском произношении это имя созвучно с Эльсинором, местом действия «Гамлета». В Ч. 2, гл. 2 романа будет упомянут лондонский еженедельник «Эльсинор» и его Первый Клоун (рецензент).

Лёвин. – Набоков придерживался такого произношения этой фамилии (от «Лёв», в оригинале Lyovin).

…разгуливал по Москве в нагольномъ тулупѣ – В заметке «On Adaptation» (1969) Набоков указал на ошибку Р. Лоуэлла в его переводе стихотворения О. Э. Мандельштама «За гремучую доблесть грядущих веков…», в котором «шуба» (fur coat) превратилась в «sheepskin» – тулуп (SO, 281). Это место, кроме того, напоминает замечание Набокова в его университетских лекциях о времени в «Анне Карениной»: «Самое любопытное состоит в том, что Толстой довольно небрежно обращается с объективным временем. Внимательные читатели заметили, что в “Войне и мире” дети растут или слишком быстро, или слишком медленно, так же как в “Мертвых душах”, где, несмотря на пристальное внимание Гоголя к костюмам героев, Чичиков в разгар лета разгуливает в медвежьей шубе» (Набоков В. Лекции по русской литературе. М., 1996. С. 225. Пер. А. Курт).

С. 71. …Ботани-Бей – ссылка… – Намек на Адино увлечение ботаникой: австралийский залив в Новом Южном Уэльсе, открытый Джеймсом Куком, был назван так из-за его богатой растительности. Поскольку берега залива стали местом ссылки, выражение «Botany Bay» приобрело переносное значение «ссылка», «каторга».

С. 72. …стихи пружинным ритмом… – Термин английской просодии (sprung rhythm) спроецирован на русские стихи; введенный английским поэтом Джерардом М. Хопкинсом (1844–1889), он предполагает определенное число ударных слогов в строке и произвольное число безударных, что приближает стихи к ритму взволнованной разговорной речи.

эккеркроуновская тарелка – в названии соединяются нем. Ecker – желудь, и англ. crown – корона, что позволяет предположить намек на английскую фарфоровую мануфактуру «Hammersley & Co.», клеймо которой изображало дубовый росток с желудем над короной.

Primula veris – первоцвет весенний или первоцвет настоящий.

«Je vous en prie, mes enfants!» – «Прошу вас, дети!»

…назвать обезьян “ursine howlers”, медвежьими ревунами… – Русское название этого рода обезьян ревуны (Alouatta). Игра слов с англ. howler – ревун; грубая ошибка.

С. 73. “Mémoire” («Воспоминание», 1872), одно из самых известных стихотворений французского поэта Артюра Рембо (1854–1891).

…Мадемуазель предпочитает Мюссе и Коппе… – В отличие от Альфреда де Мюссе (1810–1857), стихи которого (как и стихи Рембо) Набоков переводил на русский язык, Франсуа Коппе (1842–1908), популярный в пору Третьей республики представитель парнасской школы, не входил в круг его любимых поэтов. Описывая в «Других берегах» свою французскую гувернантку Сесиль Миотон, отдельными чертами которой он наделил м-ль Ларивьер, Набоков с сожалением отмечал невзыскательность ее литературного вкуса: «Между тем сам по себе ее французский язык был так обаятелен! Неужто нельзя было забыть поверхностность ее образования, плоскость суждений, озлобленность нрава, когда эта жемчужная речь журчала и переливалась, столь же лишенная истинной мысли и поэзии, как стишки ее любимцев Ламартина и Коппе! Настоящей французской литературе я приобщился не через нее, а через рано открытые мною книги в отцовской библиотеке <…>» (ДБ, 128).

oeuvres complètes – полное собрание сочинений (фр.).

Перейти на страницу:

Все книги серии Набоковский корпус

Волшебник. Solus Rex
Волшебник. Solus Rex

Настоящее издание составили два последних крупных произведения Владимира Набокова европейского периода, написанные в Париже перед отъездом в Америку в 1940 г. Оба оказали решающее влияние на все последующее англоязычное творчество писателя. Повесть «Волшебник» (1939) – первая попытка Набокова изложить тему «Лолиты», роман «Solus Rex» (1940) – приближение к замыслу «Бледного огня». Сожалея о незавершенности «Solus Rex», Набоков заметил, что «по своему колориту, по стилистическому размаху и изобилию, по чему-то неопределяемому в его мощном глубинном течении, он обещал решительно отличаться от всех других моих русских сочинений».В Приложении публикуется отрывок из архивного машинописного текста «Solus Rex», исключенный из парижской журнальной публикации.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.

Владимир Владимирович Набоков

Русская классическая проза
Защита Лужина
Защита Лужина

«Защита Лужина» (1929) – вершинное достижение Владимира Набокова 20‑х годов, его первая большая творческая удача, принесшая ему славу лучшего молодого писателя русской эмиграции. Показав, по словам Глеба Струве, «колдовское владение темой и материалом», Набоков этим романом открыл в русской литературе новую яркую страницу. Гениальный шахматист Александр Лужин, живущий скорее в мире своего отвлеченного и строгого искусства, чем в реальном Берлине, обнаруживает то, что можно назвать комбинаторным началом бытия. Безуспешно пытаясь разгадать «ходы судьбы» и прервать их зловещее повторение, он перестает понимать, где кончается игра и начинается сама жизнь, против неумолимых обстоятельств которой он беззащитен.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Борис Владимирович Павлов , Владимир Владимирович Набоков

Классическая проза / Классическая проза ХX века / Научная Фантастика
Лолита
Лолита

Сорокалетний литератор и рантье, перебравшись из Парижа в Америку, влюбляется в двенадцатилетнюю провинциальную школьницу, стремление обладать которой становится его губительной манией. Принесшая Владимиру Набокову (1899–1977) мировую известность, технически одна из наиболее совершенных его книг – дерзкая, глубокая, остроумная, пронзительная и живая, – «Лолита» (1955) неизменно делит читателей на две категории: восхищенных ценителей яркого искусства и всех прочих.В середине 60-х годов Набоков создал русскую версию своей любимой книги, внеся в нее различные дополнения и уточнения. Русское издание увидело свет в Нью-Йорке в 1967 году. Несмотря на запрет, продлившийся до 1989 года, «Лолита» получила в СССР широкое распространение и оказала значительное влияние на всю последующую русскую литературу.В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Владимир Владимирович Набоков

Классическая проза ХX века

Похожие книги

Ада, или Радости страсти
Ада, или Радости страсти

Создававшийся в течение десяти лет и изданный в США в 1969 году роман Владимира Набокова «Ада, или Радости страсти» по выходе в свет снискал скандальную славу «эротического бестселлера» и удостоился полярных отзывов со стороны тогдашних литературных критиков; репутация одной из самых неоднозначных набоковских книг сопутствует ему и по сей день. Играя с повествовательными канонами сразу нескольких жанров (от семейной хроники толстовского типа до научно-фантастического романа), Набоков создал едва ли не самое сложное из своих произведений, ставшее квинтэссенцией его прежних тем и творческих приемов и рассчитанное на весьма искушенного в литературе, даже элитарного читателя. История ослепительной, всепоглощающей, запретной страсти, вспыхнувшей между главными героями, Адой и Ваном, в отрочестве и пронесенной через десятилетия тайных встреч, вынужденных разлук, измен и воссоединений, превращается под пером Набокова в многоплановое исследование возможностей сознания, свойств памяти и природы Времени.

Владимир Владимирович Набоков

Классическая проза ХX века