Ад закрыт. Все ушли на фронт

И Петя начал рассказывать. Фон Берлихинген слушал, опустив седеющую голову, положив левую руку на столешницу. Петя искал слова – все же тема сложная, язык не родной. Петя повторялся, уходил в мелкие детали. Господин Эрик слушал терпеливо, не перебивал. Потом стал задавать вопросы – очень точные, рациональные: каковы широта и долгота Шамбалы? Чем именно долбили в ней ходы и комнаты? Как устроен атомный реактор? Почему жители Шамбалы сами не захватят на Земле власть? Кого и как берут в Посвященные? А кого и почему не берут?

Неторопливо прихлебывая свой кофе, он все спрашивал, спрашивал… Шутил, улыбался, поблескивали острые холодные глаза. Временами Пете казалось, что морозно-голубые глаза фон Берлихингена не просто отражают свет настольной лампы, а светятся сами по себе.

Петя применил «третий глаз»… Господин Эрик не притворялся, он верил Пете, и ему было очень интересно. Собеседник, которого Петя видел в первый раз в жизни, откровенно «снимал информацию».

Петя понимал, какие разные люди есть в каждом народе, и все-таки назвал бы Эрика фон Берлихингена типичным немцем. Добродушный, спокойный, он легко мог оказаться жестким, даже жестоким. Рациональный до предела, он жил в романтическом мире, где существуют и Шамбала, и древние тайные общества, и вообще все самое невероятное. Умный, он оставался не по годам чувствительным и добрым. Прекрасное чувство юмора не мешало герру Эрику моментально становиться серьезным. Это было так по-немецки: мгновенный переход от грубоватого добродушного юмора к самой смертельной серьезности.

А еще фон Берлихинген был очень сильным… И физически, и психологически.

– Наверняка господин Вальтер уже представил меня как местную достопримечательность… – задумчиво произнес библиотекарь и вдруг выложил на стол правую руку. На ней вместо кисти и правда красовался здоровенный железный крюк… кажется, кованый.

Петя надеялся, что лицо у него не изменилось. Эрик заулыбался – видимо, Петя выдержал испытание.

– …Так вот: все, что вам рассказал господин Вальтер обо мне и о моей семье, – чистая правда. Я бы даже сказал, только часть правды, потому что кое-чего господин Вальтер обо мне еще не знает…

Эрик извлек из ящика стола простой металлический браслет. Петя уже видел такой же браслет у профессора Д`Ансельма: браслет, на котором лошадь несла сразу двух всадников. Сердце у Пети сильно стукнуло, хотя вроде летающего фон Берлихингена он уже видел. Библиотекарь усмехнулся краем рта, убрал браслет.

– Братья меня обо всем уже предупредили… Как вы, несомненно, уже догадались, я буду вам помогать. Кстати, портал действительно находится в подвале замка. Во Францию не стоит, а в любое другое место, хоть в саму Шамбалу, можете перенестись хоть сегодня. Сам замок и есть крепость: тут можно пожить и осмотреться.

Конечно же, я уже подготовил вам немного документов. Они необходимы и для господина Вальтера. У меня тоже еще будут вопросы, но сначала надо все обдумать… Давайте пройдем к главе рода, я его тоже уже немного подготовил: ведь официально нам ничего не сообщили. Ваша… вернее, наша экспедиция просто пропала.

– Как вы могли его подготовить?!

– Телепатически.

Петю еще раз слегка пошатнуло, а Эрих фон Берлихинген с этими словами взял керосиновую лампу, с ней и прошли по коридорам. Пожилой сильный человек молча вел Петю по сводчатым темным коридорам, подвел к дверям кабинета, больше напоминавшим ворота. Сам он остался снаружи и словно исчез. А Петя постучался и вошел.

Кабинет Клауса фон Штауфеншутца мало отличался от библиотеки, разве что был все же поменьше: те же краски, то же обилие книг, огромные кожаные кресла. Петя только мельком глянул на Вальтера, но и этого хватило, чтобы понять: друг испытывает огромное облегчение.

А господин Клаус, старший Штауфеншутц, оказался ЗНАЧИТЕЛЕН. Петя знал – ему за пятьдесят, но дал бы едва сорок пять. Могучий, солидный, он тоже выглядел типичным порождением своего сословия и своей страны. Встал, протянул ПРАВУЮ руку.

– Поскольку вы и так легко прочитаете мои мысли, скажу сразу: вы попали как раз туда, куда вам надо.

Петя не считал себя хилым, но руку стиснуло, словно клещами.

Господин Клаус улыбался большим ртом, но глаза его больше всего напоминали эмаль; они отражали свет, не пропуская.

– Что в моем замке маловероятно – это новый любовный роман. Остальное, обещаю, будет не хуже, чем в Париже. А еда у нас намного лучше, чем всякие выдумки южных пожирателей лягушек.

При этих словах Клаус фон Штауфеншутц закинул голову и оглушительно засмеялся – словно загрохотал.

– Уверяю вас – под острой крышей нашего замка задумано больше заговоров, чем у вас пальцев на руках и на ногах. Мы отлично проведем еще один. Мы с вами отлично все проделаем!

Он широко улыбался, и Петя легко понимал: заговор фон Штауфеншутц понимает исключительно с собой во главе. Не в смысле – непременно именно его надо будет сажать на престол, но в смысле – он будет главным заговорщиком. Проделаем, все отлично проделаем – во главе со мной да не проделать!