Ад Лабрисфорта

- Из-за одного парня. Он оказался какой-то важной персоной, политиком. Поэтому дело замяли. Но это после было. А тогда он просто вылез из своей тачки и снял меня... Я понятия не имел, кто он. Тип с деньгами - мало ли таких? Привез он меня к себе. На последнем этаже небоскреба квартира у него была. Шикарная обстановка, мебель старинная, картины и все такое... Мне уже тогда не по себе сделалось. Больше к дешевым мотелям привык.

Но сначала все, вроде, нормально было. Выпивка, то-се. Но тянул он больно долго... Потом взял да и вышел куда-то. Ну, я жду... Стою, виски допиваю, в окошко смотрю и жду. Слышу - идет. Оборачиваюсь... и все. Аж стакан от страха выронил, разбил вдребезги. Увидел, что у него, у мужика этого, ножик в руках. Такой мяснику бы в пору. Держит он этот нож и ко мне все ближе подходит. А от злости его всего аж трясет.

В общем, сдвинутый он по этому делу оказался... Орал, что пидоров резать надо, как свиней, и все такое. Не знаю, как я увернулся, когда он ножом ударил... Наверное, слишком уж он разозлился, не соображал ничего, потому и промазал.

Ну, и воткнулся нож в подоконник. Да так воткнулся - чуть не до половины лезвия. Он обратно дергает - ни в какую. Тут бы мне и бежать - а я в дальний угол забился и там как прилип. Он нож бросил, но озверел окончательно. Схватился за кресло - здоровенное такое. Над головой поднял - хотел в меня швырнуть. А окно-то у него за спиной как раз... французское, знаешь, от пола до потолка. Ну и не рассчитал он... Поднять кресло - поднял, а кинуть силенок не хватает. Ну... и качнуло его. Перевесило. Назад, в окошко. Если бы он один падал - так ничего. А креслищем-то стекло выбило, и он - с тридцатого этажа вниз. Я так там и просидел, пока копы не приехали. Ну, и пришили мне убийство. Что я то креслице и с места бы не сдвинул - это никому не интересно. Вот так... Ты, конечно, вряд ли всей этой истории веришь...

- Верю, - сказал Флэш. И не солгал.

Кто угодно мог бы наврать о своей невиновности - только не Керк Шеви.

- А чего ты вообще... заниматься-то этим стал?

- Не надо, - почти попросил Керк.

- Ну, не хочешь - не рассказывай.

- Да я бы рассказал. Но таким как ты неприятно такие истории слушать...

- Каким это - "таким как я"?

- Ну, нормальным людям. Мужчинам особенно.

- Я за свою жизнь много разных историй выслушал. Журналистам работал.

- Серьезно? - впервые Шеви позволил себе задержать взгляд на своем собеседнике чуть дольше, чем на один миг.

- Да.

- Ну, у меня-то история не такая... - Керк улыбнулся через силу. - Плохая история... Стал я этим заниматься, потому что по-другому... жить не получалось. Мне когда пять лет было, мою мать у меня на глазах изнасиловали. Пьяный какой-то, или наркоман. Я тогда не понимал ничего, только испугался по-страшному. Она мне "Беги!" - крикнула. Я и побежал... ничем помочь не попытался. А как вырос, как понял все...

В общем, никогда у меня ничего не получалось ни с женщинами, ни с мужчинами - если я сам пробовал... Нужно, чтобы обязательно - меня, и чтобы грубо, чтобы боль терпеть, унижения... А если долго ничего такого нет - хоть в петлю лезь, так себя ненавидеть начинаешь. Вот и нашел себе такую... работу. Всегда можно то, в чем нуждаюсь, получить - ну, и деньги еще...

Уэсли действительно захотелось закончить этот разговор, но он все же спросил:

- Что, все, с кем встречаться приходилось, садистами были?

- Не все... в обычной своей жизни. Там, в обычной жизни, у них подруги, или жены. Семьи, дети - все как положено. Но иногда им нужно почувствовать себя по-настоящему сильными, хозяевами почувствовать... Ты, просто, может, другой, и о таких вещах не задумываешься. Но очень многих заводит чужая боль, правда. - Шеви, кажется, хотел добавить что-то еще, но покачал головой: - Нет, все, можно, я больше не буду тебе об этом рассказывать?

Как раз в этот момент железная дверь со скрежетом отворилась, оповещая об окончании прогулки.

На обед и на ужин в тот день дали знаменитую лабрисфортскую перловку. Вместо того чтобы заталкивать ее в себя, Уэсли вывалил часть обеденной порции и всю вечернюю на сложенную в несколько раз туалетную бумагу, которую положил на пол, за спинку кровати - подальше от посторонних глаз. Ральф Фортадо, наверное, в то же время проделал то же самое. Уэсли подумал, что у него, скорее всего, имеется более подходящее место, куда спрятать кашу. Он же давно здесь, мог устроить себе какой-нибудь тайник...

***

На следующее утро, шестого сентября, Уэсли отправился на прогулку в лучшем настроении, чем обычно. В "лучшем" - применительно к Лабрисфорту, само собой.

Причина была в том, что план побега - дурацкий, но пока единственный - уже начал осуществляться... Не терпелось увидеть Фортадо.