Ад, как он есть

— Надеюсь, что это доставляет вам удовольствие, Ваше высокопревосходительство, — нашла в себе силы ответить Лея.

— Даже не сомневайтесь, госпожа. Когда сила воли слаба, то люди очень быстро ломаются. А это…

— Как будто играть с дешёвой китайской игрушкой, — подобрала вместо демона аналог девушка.

— Именно, — обрадовался определению Дзэпар. — А мне всегда нравились дорогие и редкие вещи.

— Замечательный вкус. Но у таких вещей есть определённый недостаток. Они иногда очень дорого стоят, — конец музыки прекратил мучительный диалог. Лея уже привыкла к стилю разговора демонов, но это требовало серьёзных усилий.

— Поверьте, всегда меньше, чем за них просят, госпожа Пелагея. Всегда.

Герцог поблагодарил за танец и покинул её, чтобы удостоить своим вниманием и других гостей. Ал'Берит, напротив, так же попрощавшись с партнёршей по танцам, вернулся.

— У меня такое ощущение, что этот восхитительный бал будет продолжаться вечно, — сказала Лея с интонацией восхищенной, кардинально противоположной той, что хотелось бы применить.

— Увы, ещё несколько танцев, и он подойдёт к концу, — с сожалением отозвался Ал'Берит, понимая истинную суть фразы, и добавил. — Но одно во всём этом должно вас радовать.

— Вы меня заинтриговали, Ваше превосходительство.

— О! Ничего такого загадочного или особенного. Я всего лишь имел в виду, что у вас будет возможность посетить ещё не один такой бал.

«Конечно, ничего особенного. Просто я ещё некоторое время задержусь в этой жизни», — подумала Лея. Но «некоторое время» ставило жёсткое ограничение. Нужно было как можно скорее найти что-либо на Хдархета. Иначе всё, что сегодня произошло, было зря. Но как это сделать?

— Вы, кажется, задумались, — скорее уточнил, чем спросил Ал'Берит. «Да, со мной и такое случается», — хотелось со всей язвительностью ответить Лее.

— Совсем немного.

— Быть может, вас от дум отвлечёт сей факт, — наместник поворотом головы указал, куда следует смотреть. Лея проследила за его взглядом. Хдархет кланялся герцогу и, не получив ответного поклона, уходил. — Жаль, что дела не позволили моему первому заместителю задержаться здесь ещё немного. Господин Хдархет так много теряет, — с искренним сочувствием произнёс Ал'Берит.

Это был единственный намёк, что виконт доволен. Дальнейший вечер проходил ровно, но действие успокаивающего заканчивалось, и Лея боялась сорваться. Когда объявили последний танец, Ал'Берит снова пригласил её на танец. Ему пришлось рассказывать смешную историю, которую Лея так и не запомнила, чтобы немного отвлечь девушку от переживаний, и не испортить только что достигнутый успех. Прощание с герцогом было не долгим. Благодарность, реверанс, поклон — и они были свободны. Оставалось лишь выйти из замка и пройти по мостику надо рвом, заполненным лавой. Почему-то на этот раз не было жарко.

Пока Лея сидела в карете, она старалась быть ещё сдержанной и холодной. Ей казалось, что она даже может шутить. Но виконт молчал. Молчала и она. Так, как будто в мире больше не осталось слов. Поездка с использованием телепорта была короткой, и служила скорее формальностью. Ал'Берит поддержал девушку под локоток, когда она выходила из кареты, проводил до дома, сказал какой-то бессмысленный комплимент, и, поцеловав руку, пожелал хорошей ночи. И только тогда, когда дверь за ним закрылась, она, едва передвигая ноги, поднялась по бесконечным лестницам в свою комнату. И каждая ступенька наверх казалась шагом в её личный Ад. Предательство свершилось. Оставалось пожинать его плоды.

Вроде бы к ней обращались, но Лея не помнила. Она не видела, как Дайна хотела последовать за ней, а Дарра останавливает ту покачиванием головы.

Войдя в комнату, Лея сняла платье. Это было очень неудобно делать из-за пуговичек на спине и трясущихся пальцев. Перчатки упали на пол. Да, без них было удобнее. В след за ними отправились и платье, и обруч, и туфли. Остался лишь браслет, который невозможно было снять. Медленными шагами, как если бы тело было свинцовым, девушка встала на дно ванны и включила душ. Некоторое время Лея просто стояла, смотря вверх, а струи воды били по лицу, как будто вода могла смыть с тела невидимую грязь души. А затем руки обхватили туловище, как будто хотели раздавить его, и она сжалась в маленький комочек. Из горла вышел сдавленный всхлип, больше похожий на предсмертный хрип. Дышать стало невыносимо трудно, но это не имело значения. Боль и агония вырывалась наружу.