Ад

Аэлла посмотрела на Тарновича и поразилась произошедшей с ним перемене: глаза сверкали, он весь подобрался, словно готовился к прыжку, и стал на несколько лет моложе. Профессиональными глазами она ощупывала его лицо, пытаясь представить, как он выглядел лет в тридцать пять, на пике мужской красоты, и снова шевельнулось ощущение, что она его видела. Наверное, пятнадцать-двадцать лет назад он снялся в каком-нибудь модном фильме. «Что с мужиками делает разгульная жизнь, — с сочувствием подумала она. — Я лет на десять старше его, а выгляжу куда лучше. Даже, пожалуй, моложе».

Кирилл между тем закончил диктовать план первоочередных мероприятий, и работа закипела. Аэлла сразу же забыла, что перед ней всего лишь пациент, пришедший на консультацию, Тарнович включился в работу, словно был штатным сотрудником клиники, он вызвался поехать за термосами и специальными кастрюлями, его не было очень долго, и Аэлла уже подумала было, что он уехал совсем и больше не вернется. «Зачем ему эти хлопоты? — думала она. — Он небось и сам не рад, что ввязался и начал мне помогать, он передумал и просто сбежал. Что ж, его можно понять. Если он в течение получаса не объявится, придется самой ехать за термосами и кастрюлями, будь они неладны. Если бы работал Интернет, я бы дала указание Кате найти фирму, которая работает с доставкой, и все привезли бы сюда. Да, без электричества — как без рук. Надо было мне хотя бы записать номер его мобильника, сейчас можно было бы позвонить и узнать, когда он вернется. Дура, не догадалась».

Но Кирилл Тарнович вернулся около четырех часов и сразу же велел собираться тем, кто поедет готовить горячий ужин.

— Я сам их отвезу и привезу обратно, — решительно сказал он. — А вы занимайтесь больными.

Медперсонала не хватало, многие в такую жару, сдав смену, уехали на дачи, и в палатах пришлось сидеть всем вплоть до администраторов. Аэлла, беспокоясь за состояние больных, страдающих, помимо всего прочего, и от жары, сама каждые полчаса заходила в каждую палату и проверяла, все ли в порядке. Ей смертельно хотелось присесть, вытянуть ноги и выпить чашку кофе, но возможности такой не было. Она носилась по зданию клиники, отвечала на многочисленные вопросы, объясняла, ругала, проверяла, благодарила за проявленную инициативу, разговаривала по телефону с родственниками больных, успокаивала, сердилась, радовалась…

Наконец все закончилось. Больных накормили ужином, а спустя примерно час электроснабжение в районе было восстановлено. Все это время Кирилл, вернувшийся с горячей едой, сидел в кабинете Аэллы, терпеливо слушал ее жалобы на капризных больных и их непонятливых родственников и на нерасторопность персонала, наливал ей кофе из термоса и утешал. Никогда в жизни никто не утешал Аэллу Александриди, потому что она всегда была самой успешной, самой умной, самой первой и в утешениях не нуждалась. Ни у кого просто не было повода ее утешать. И она сама была свято уверена в том, что ей это не нужно.

И вдруг оказалось, что нужно. К концу дня она выдохлась окончательно, она изнемогла от напряжения, от голода и жары, хотелось оказаться дома, поесть, заварить хорошего чаю и вытянуться на диване под прохладными струями кондиционера. Но сил встать и дойти до машины у нее не было, а мысль о бесконечном стоянии в пробках вызывала содрогание.

— Хотите, я отвезу вас домой? — предложил Кирилл.

— Хочу, — пробормотала она. — А куда вы денете свою машину, если поведете мою?

— Пусть постоит здесь до завтра. Завтра я ее заберу. Мне все равно нужно будет прийти к вам для полноценной консультации, я же не расстался с идеей поправить внешность. Возьметесь за меня?

— Возьмусь. Будете таким же красивым, как двадцать лет назад.

Он бросил на нее странный взгляд, не то насмешливый, не то настороженный. Аэлла взгляд заметила, но не зафиксировала на нем внимание: она слишком устала.

— Но мне неловко, — продолжала она, — вы и так потратили на меня весь день. У вас ведь были какие-то дела, какие-то свои планы, а вы возились со мной и моими больными. Мне просто совесть не позволит использовать вас в качестве водителя. Хотя, признаюсь честно, очень хочется.

— Значит, так тому и быть, — он поднялся и протянул руку Аэлле. — Поехали. У вас дома есть еда?

— Утром была, — улыбнулась Аэлла, — но, боюсь, за день без электричества мой холодильник ее не сохранил. Впрочем, я даже не знаю, отключалась ли электроэнергия в моем районе. Может, и нет.

— По дороге заедем в магазин, — сказал Тарнович, — купим продукты, и я приготовлю вам что-нибудь вкусненькое и накормлю вас. Я хорошо готовлю. А вы?

— А я — никак, — призналась Аэлла. — Когда-то я умела хорошо готовить, но давно этим не занимаюсь. Иногда только… Я в основном питаюсь в ресторанах и кулинариях. Зато разогреваю просто отлично, — добавила она со смехом.

Они спустились вниз и сели в белый «Мерседес» Аэллы. Кирилл предложил ей устроиться на заднем сиденье и поспать, но она отказалась и села впереди, рядом с ним.

— Если я засну, вы не найдете мой дом, — сказала она, — там сложно проехать, много переулков, можно заблудиться.