Ад

На тринадцать часов на консультацию была записана владелица крупного супермаркета, которая хотела сделать подтяжку, но без четверти час она позвонила и сказала, что приехать не сможет: потекли отключившиеся холодильники, и ей приходится на месте принимать срочные меры по спасению продуктов. Ну что ж, это даже к лучшему, все равно ни одна лампа не горит, так что полноценный осмотр пациентки сделать не удалось бы. Аэлла подумала, что надо бы отменить и все остальные визиты — вести прием сегодня бессмысленно: и света нет, и диагностическое оборудование не работает.

— Аэлла Константиновна, к вам Боярова, — сказала Катюша, заглядывая в кабинет.

Аэлла собралась было сделать замечание секретарю за то, что та входит в кабинет, вместо того чтобы воспользоваться селектором, но сообразила, что селектор тоже работает от электросети. Вернее, теперь уже не работает.

— Пусть зайдет.

Боярова ворвалась в кабинет с таким лицом, словно за ней гналась банда вооруженных налетчиков. Впрочем, подобное выражение лица было у нее всегда.

— Аэлла Константиновна, чем больных кормить? — почти закричала она.

— Чем обычно, — пожала плечами Аэлла. — Что за странный вопрос? Меню утверждено диетсестрой. У нас что, продукты кончились?

— Продуктов навалом, а варить как? У нас же плиты электрические, а не газовые! Кухня холодная, даже чайник не согреть. Что делать, Аэлла Константиновна?

— Придумайте что-нибудь, — холодно ответила Аэлла. — Кормить больных в стационаре — это ваша обязанность. Вы хотите, чтобы я за вас делала вашу работу?

Боярова вылетела из кабинета, хлопнув дверью. Ну и характер!

Снова заглянула Катюша.

— Аэлла Константиновна, там посетитель пришел на консультацию. Я подумала, раз Громова отменила визит, то, может быть, вы его примете?

— А он записывался?

— Ну… — Катя смущенно замялась. — Вообще-то нет. Он в первый раз пришел, хотел только узнать, какой у нас порядок и как можно записаться к вам на прием, а я подумала… Но если нельзя — я ему так и скажу. Пусть тогда записывается и приходит в порядке общей очереди.

— Кто он такой? — строго спросила Аэлла.

Принимать посетителя ей не хотелось. Но, с другой стороны, если он может оказаться в будущем полезным, то почему бы и нет? Время есть, с часу до двух запланирован прием Громовой, которая все равно не приедет.

— Он артист, — радостно доложила Катюша.

— Фамилия?

— Тарнович. Кирилл Тарнович.

— Не знаю такого, — отрезала Аэлла.

— Ой, ну как же, Аэлла Константиновна, недавно сериал показывали про школу актерского мастерства, он там играет. Неужели не видели?

— Я сериалы не смотрю. Ладно, приглашай.

Катя исчезла, и через несколько секунд в кабинет вошел мужчина, при одном взгляде на которого Аэлла Александриди сразу все поняла. Был красавчиком, но всю красоту пропил и прогулял. Она на своем врачебном веку повидала немало таких лиц, как мужских, так и женских. Имя посетителя ничего ей не говорило, но все-таки ей показалось, что она его видела. Наверное, в каком-нибудь дурацком фильме.

— Присаживайтесь, — сдержанно пригласила она. — Я вас слушаю.

Тарнович сел в кресло напротив нее, положил ногу на ногу и обворожительно улыбнулся. «А зубы хорошие», — машинально отметила Аэлла.

— Аэлла Константиновна, вы — врач с огромным опытом, поэтому вы вряд ли нуждаетесь в моих пояснениях. Наверняка вы сами все видите, — спокойно сказал он.

— Вижу, — усмехнулась она. — И что у вас? Брак с юной красавицей? Или главная роль в эпохальном блокбастере в Голливуде?

— Всего лишь в сериале, — от души рассмеялся Тарнович. — Знаете, такая длинная-длинная мыльная опера с надуманными страстями и примитивными интригами. Вы наверняка такое не смотрите. Но гонорар будет очень хорошим, потому что серий много, а значит, много съемочных дней. Поэтому мне обязательно нужно получить эту роль.

Аэлла встала и подошла к окну.

— Подойдите сюда, пожалуйста, я посмотрю ваше лицо при дневном свете. У нас, видите ли, электричества сегодня нет.

— Я в курсе, — кивнул Тарнович, становясь против света, чтобы ей было удобнее смотреть.

Аэлла внимательно осмотрела его лицо, проверила тургор кожи. Лет пятьдесят, решила она, в принципе он в неплохой форме, но количество выпитых бутылок и недоспанных часов делают его лет на восемь-десять старше. Мешки под глазами, глубокие носогубные складки и прочие прелести. Все это можно поправить, и будет Кирилл Тарнович как конфетка, хоть Ромео играй.

— Запустили вы себя, — заметила она, неодобрительно качая головой.

— Знаю.

— Пьете много?

— Временами много, временами не пью совсем.

— А в последнее время как?

— Последние два года я сильно нарушал режим. Во всех смыслах.

Он собирался сказать что-то еще, но на столе Аэллы завибрировал мобильник. Это снова была Боярова.

— Я не понимаю, как и чем мне кормить больных!

— Я же вам сказала: решайте сами. У меня прием.

Она в ярости швырнула телефон.

— Черт! Не представляю, что делать! Руками, что ли, еду греть?

— Что у вас случилось? — сочувственно спросил Тарнович. — Может быть, я могу чем-то помочь?