А дело было так…

Ну что ж, тоже вариант. Если перед тобой кипит, бурлит и пенится зловонная жижа, если каждый шаг может стать последним, если даже досюда доносится зловоние, но очень надо пройти, то остается только взять и пройти. Невозможно? Ну и что, статистика говорит, что невозможных событий не существует, а существуют только маловероятные. Будем ей верить, если что — иду последним.

С собой брали самое необходимое. Бальзамы от мошкары, водоступы, палку-нюхач, провиант да чистой воды с десяток бурдюков. Тиналис еще пилу зачем-то прихватил. Все доспехи, всю теплую одежду пришлось оставить — без железного панциря богатырь как-то сразу поник и немногим крупнее меня оказался. Дрова водостойкие оставили — тяжело без огня, но лишний груз тащить еще тяжелее. Тын даже свою дубину оставил, большая она, тяжелая, а нужно будет — любое дерево выкорчуй, вот тебе и дубина готовая. Я тоже хотел без меча пойти, да Тиналис не разрешил:

— Парень, мы на дракона идем! Тебе его убить положено! Так что давай пристегивай меч и никогда с ним не расставайся А то кто знает, какие превратности судьбы могут ждать. Хороший меч в любых переговорах надежное подспорье.

Пришлось послушаться, хотя толку в том мече… Я, конечно, управляюсь с мечом неплохо, можно даже сказать хорошо, но всегда предпочитаю все вопросы миром решать, а не вышло — переложить грязную работу на чужие плечи. В этом на Тиналиса похож, за него тоже постоянно тролль да эльф дерутся, и на отца — за последний век ни разу лично ни в одном сражении не участвовал, посылает вперед зомби и наблюдает издалека.

Наконец приготовления закончены. И наш отряд дружными рядами пошел топиться… В смысле в сторону топи. Я уж думал, сейчас Тиналис поведет нас по дну, да у богатыря другие планы были.

— Идите за мной след в след. И быстро! Оступитесь — сами себя будете вытаскивать!

И, надев водоступы, бросил крошечную щепотку какого-то порошка на тину… А ведь я совсем забыл — мы же купили несколько баночек порошка, придающего жидкости временную форму твердого тела. Правда, на всякий случай, думали по тропинкам дойти, но если экономить… очень экономить… очень-очень экономить… то на дорогу в одну сторону может хватить. И не больше. Даже в таком режиме: Тиналис высыпает несколько крупинок, формируется крошечный островок, следующий, еще один, мы идем четко по его следам, и твердая корка прямо за нами исчезает. Сами себе строим дорогу — ни остановиться, ни замедлить, ни повернуть, чем меньше порошка, тем меньше живут островки и тем быстрее надо идти. А на бег в таком режиме не перейдешь — каждую щепотку надо отмерить, насыплешь чуть больше — порошка не хватит, чуть меньше — островок прямо под массивным троллем провалится. Он ведь тяжелее нас всех, вместе взятых. Хорошо, хоть каждый островок — это миниатюрное подобие моста, и не в полной мере, но магические силы Тыну на время возвращаются. Иначе бы сто раз утонуть успел.

Когда Тиналис устал, место ведущего занял Лютик. К тому времени уже все успели уяснить идею богатыря, и гном со своими обязанностями справлялся не хуже. Маленький, но очень проворный, он так и скакал с островка на островок, вошел в ритм и даже начал что-то себе под нос насвистывать. А потом вдруг сменил направление, сделал петлю и пошел дальше — в том месте, которое мы только что обошли, из тины ударила струя чего-то раскаленного. Видать, чувство ловушек гнома и на такое распространялось.

О том, как будем отдыхать, никто не думал — дойти до цели в таком темпе за день не получится. Минимум дня два, и это если поддерживать постоянный темп — без отдыха пройти столько ни один человек не сможет. Все надеялись, что как-нибудь образуется.

То с одной, то с другой стороны время от времени показывались сверкающие бусины глаз живоглотов. Эти милые зверюшки, дальние родственники бобров с характером пираний, выныривали на поверхность, провожая нас любопытными взглядами. Наверно, за свою жизнь им еще ни разу таких чудиков видеть не доводилось, чтоб по воде аки посуху бегали. И стоит кому оступиться — нашлось бы с десяток желающих нас на вкус изведать. Но мы старались подобного исхода не допустить, а выпрыгивать из болотной жижи ушухунские живоглоты считали ниже своего достоинства. Это летом они подвижные, детенышей выкармливают, много калорий нужно, а осенью уже жирок на зиму припасен, можно и на глубине понежиться. Глаза сонные, мордочки счастливые, шерстка блестит — никогда не скажешь, что эти милые животные могут за минуту от лошади один скелет оставить. Уж кому, как не мне, об этом знать — родного брата такой вот хорошенький зверек насмерть загрыз. Ирония судьбы — всю жизнь Марат с гадюками и пираньями возился, а погиб от зубов живоглота…

— Ёк?

— Ёк-ёк!