А дело было так…

— Он улетел, но обещал вернуться, — ответил Алендос.

— Принц! Ты жив! Как я рад, милый! — Забыв о ранах, Лютик бросился обнимать парня. — Как я рад! Целую твои коленки! Жив! Милый друг, он жив, жив! Ура! — орал гном. — Я знал, что ты жив! Милый, милый принц…

На радостях Лютик аж заплакал, а Тронгвальд только и нашел в себе силы кивнуть — он пострадал сильнее, чем я думал, ну да нестрашно. На их брате все быстрее, чем на кошках, заживает. По болеет денька два-три, пока мы спускаться будем, а там и оклемается. Забросив эльфа на коня и поручив Лютику ответственное задание — следить, чтоб не грохнулся, я отвел Тына в сторону, жестом позвав и принца.

— Тын, ты понял, что произошло? — спросил я, дав понять, что перед принцем можно больше не скрывать академическое образование.

— За исключением определенных деталей, концептуальная картина происходящего в целом относительно ясна, — кивнул тролль. — Алендас воспользовался ситуацией и сделал попытку совершить преступное деяние, однако довести ее до конца не сумел.

— Примерно так. Принц, расскажи Тыну то, что ты только что рассказал мне. Интересно услышать его мнение…

Парень только кивнул. Что Тын, оказывается, умеет не только в стиле «я хотеть всех убить» общаться, не вызвало ни малейшего удивления, по крайней мере, я не заметил. Принц воспринял это как должное и послушно изложил свою версию про «живого зомби». Тролль задумался.

— Пожалуй, — наконец кивнул он своим мыслям, — в определенной мере данная версия может считаться достаточно аргументированной, чтоб принять ее за рабочую гипотезу при дальнейшем рассмотрении произошедшего инцидента. Однако с точки зрения практики намного больший интерес вызывает аспект возможности исключения вероятности летальности при падении Алендаса, что в свою очередь вынуждает принять определенные превентивные меры оборонительного характера.

У меня от Тына голова кругом едет! Хоть кол на голове теши, не врубаюсь в его излишне интеллектуальные речи, а парню ничего, сразу все понял.

— Вряд ли, — покачал головой. — С такой высоты… Скорее всего, даже если сохранит мозговую активность, многочисленные повреждения опорно-двигательного аппарата при отсутствии целенаправленной регенерации приведут к потере возможности общего функционирования организма. Хотя я не могу гарантировать, что отцом не было предпринято внедрение резервной системы жизнеобеспечения и регенерации, в данном направлении проводились теоретические исследования и модельные эксперименты, но в любом случае без прямого и непосредственного магического воздействия скорость процессов регенерации сводит на нет ожидаемую кратковременную вероятность угрозы со стороны субъекта.

И он туда же? Ну дают — я тут что, один дурак? Осталось, чтоб Лютик с Тронгвальдом в том же духе начали общаться… Все, списываю себя на свалку истории! А я-то всегда боялся, что для героя слишком умный уродился. Да по сравнению с этими умниками я обычный деревенский дурачок! Бросаю геройствовать, ухожу пасти коров, может, хоть там мне про «концептуальную вероятность регенерации» никто рассказывать не будет!

— В данном аспекте конструктивным будет все же принять меры предотвращения потенциальной опасности, отложив целенаправленное решение возникшей проблемы на долговременную перспективу, — решил тролль.

— Пожалуй, ты прав, — кивнул парень. — Хотя я не думаю, что он успеет ожить до того, как мы дракона замочим…

Ну вот, так бы сразу! Зомбяк, выходит, может ожить, но еще не скоро. Ну и отлично! Вот оживет, тогда и будем с ним дело иметь. Мы ведь еще даже с перевала не спустились, и если будем и дальше памятниками стоять, то так и не спустимся.

— Поехали, — махнул я рукой. — А то опять начинается…

Что именно начинается, можно не уточнять, и так понятно — ветер. Да и Лютик с подозрением оглядывается: чего это мы секретничаем? Не дело психику гнома лишний раз травмировать — она у него и так травмирована, с тех самых пор как еще ребенком в шахте завалило и огромная каменная глыба по макушке пришлась. Нормальный гном никогда Ксерксом Навуходоносором себя не назовет и всем подряд коленки целовать не станет…

Через «ушко» перебрались с трудом — в этом месте ветер всегда самый сильный, но древние мастера постарались облегчить путникам дорогу, поставив на дороге своеобразные заглушки («волновые аттенюаторы», как их обозвал Тын; у меня язык сломается такое вымолвить!). И вот наконец начинается дорога вниз — кривая, извилистая и очень опасная, но какое же это облегчение, ехать и не бояться, что очередной порыв ветра тебя выбросит из седла…