A and B, или Как приручить Мародеров (СИ)

— Нам нужны лидеры, — спокойно сказала МакГонагалл, даже не запнувшись. План был обдуман и отлажен задолго до, и в Ремусе эта мысль отчего-то вызвала дикое раздражение.

Профессор тем временем отложила печенье и уставилась на свои сцепленные руки, которые нет-нет да начинали подрагивать.

– Нам нужны лидеры, как в Ордене, так и в школе. Да, мы выведем основную часть тех, кто необходим сейчас в Ордене, постараемся также обезопасить и полукровок с магглорожденными. Но то, что происходит в Хогвартсе, это самоубийство… вскоре приобретет масштабы быстро распространяющегося пожара. Это не остановить лишь тем, что отчислить половину Слизерина. Школа, пусть я не хочу это признавать, стала очередным полем боя, и здесь тоже нужны воины, если мы хотим отстоять этот, как вы выразились, символ.

Вопрос о том, чтобы бросить школу во спасение магглорожденных и полукровок даже не поднимался. Ни Эванс, ни Люпин и представить себе не могли, как просто отдадут это место, давным-давно ставшее им вторым, а кому-то и первым домом, каким-то жалким Пожирателям.

— И кого вы назначите главнокомандующим? – с горькой усмешкой спросил Ремус.

— Не обижайтесь, мистер Люпин, — МакГонагалл, не справившись с руками, опустила их и плотно прижала к столу. – Но вам никогда не удержать ту беснующуюся стихию, в которую сейчас превратятся все гриффиндорцы. – Она помолчала. — Джеймсу Поттеру, однако, это под силу.

Ремус только качнул головой и откинулся на стуле, прикрыв глаза. Он все понимал. Лили же недоуменно переводила взгляд с него на МакГонагалл и хмурила брови.

— Я не понимаю, — наконец выдала она. – Что вы хотите сделать?

— Мы назначим старостой мистера Поттера, — ровно произнесла МакГонагалл, полностью игнорируя вытянувшееся в изумлении лицо Лили. – Он защитит тех, кто останется в школе. И вас, мисс Эванс, в том числе.

— Я все-таки остаюсь?

— А как, по-вашему, я еще могу уговорить мистера Поттера на столь отвратительную ему роль? – МакГонагалл изогнула бровь. — Вы не были явно замечены в битве в слизеринской гостиной, как и Фрэнк. Но Фрэнк нужен нам там, а вы нужны нам здесь. Мы отстоим вас.

В повисшей тишине был изредка слышен хруст печенья, но больше МакГонагалл не произносила ни слова. Не говорила, но и не выгоняла, признавая право за учениками спрашивать.

— Профессор, последний вопрос. – Ремус поднялся, засунув руки глубоко в карманы. Он волновался, и язык его совсем не слушался.

МакГонагалл вопросительно взглянула на Люпина и подняла бровь.

– Директор сказал, что отчисляет нас согласно мнению прочих студентов Гриффиндора. Это… правда?

МакГонагалл какое-то время молча смотрела на свои руки, не шевелясь и не реагируя. Лили замерла, со страхом ожидая ответа, понимая, что ей, оставшись в школе, придется со всем этим жить.

Наконец профессор глубоко вздохнула и коротко ответила:

— Да.

*

Беата Спринклс

— Здрас-с-сти, — сказала Ева Кавендиш, пинком открывая дверь в «клетку» сестры.

Беата смерила ее скептическим взглядом, но так и не шевельнулась, оставшись сидеть на сером полу, вычерчивая ногтем узоры.

— Ты свободна, юная принцесса. Дракон повержен, — с легкой хрипотцой продолжила Ева и скрестила руки на груди. Ее худое, почти костлявое тело замерло на пороге, походя на высохшее обледенелое деревце.

— Не понимаю, — безо всякого интереса отозвалась Беата, старательно вырисовывая фразу «Здесь был хер Дамблдора».

— В каменной коробке мозги отморозила?

Беата наконец поднялась с пола и подозрительно уставилась на сестру, в прищуренных глазах быстро-быстро мелькали мысли, одна за другой.

— Если меня наконец-то выпускают из-под домашнего ареста, значит… Неужто кто-то сдох? – Беата усмехнулась, и усмешка тут же сползла с ее лица.

Ева не улыбалась в ответ. Она вытянула губы трубочкой и передернула плечами, словно говоря: «Ну… Видишь, сама догадалась!».

— Какого хрена, Ева?

— Я тебе все расскажу, — мрачно произнесла Эмили Паркер, входя в комнату вслед за рыжей Кавендиш.

— Где Блэк? – презирая себя за жалкую слабость, все-таки не выдержала Беата.

— К сожалению, сдох не он. Пошли.

Беата прошла мимо Евы, все так же неподвижно застывшей у стены.

— Поправь меня, если я ошибаюсь, сестренка, но ты действительно расстроена?

Ева подняла на нее льдистые колкие глаза и криво улыбнулась.

— Я не знаю, что за магию использовали те, кто сотворил это. Но я никогда не думала, что волшебники-подростки способны на подобное зло, — ее голос прозвучал тихо и серьезно. Так, как Ева не говорила с того дня, как Гвендолин прикончила подопытного оборотня, в которого лисица умудрилась втрескаться.

— Привыкай, — фыркнула Беата. — Это же дети.

*

— Скажи, Паркер, ты скучала по мне? – не могла угомониться Беата, не мучавшая подругу вот уже недели две.

— Кто в здравом уме способен скучать по твоей наглой роже? – недовольно отозвалась Эмили, передергивая плечами.

— Ну еще бы! Как Эмили Паркер может признать за собой подобную слабость, как сентиментальная тоска по человеку? – Спринклс не унималась. — Ты любовалась моей колдографией по ночам? Плакала в подушку? Писала мне письма, которые так и не решилась отправить?