A and B, или Как приручить Мародеров (СИ)

— В Хогвартсе произошло самоубийство, — сухо произнесла МакГонагалл.

— Мы знаем, — язвительно ответил Ремус, отвечая МакГонагалл нехорошим взглядом.

— Самоубийство, напрямую связанное с магглорожденностью одной из учениц.

— И это нам понятно.

— Чудно. Прекратите язвить, мистер Люпин, — отрывисто сказала МакГонагалл. Она сделала паузу и внимательно посмотрела на учеников: — Вы понимаете, что это значит?

Ремус с Лили быстро переглянулись.

— Что кто-то травит магглорожденных в Хогвартсе? – тихо спросила Лили. Эта мысль была абсолютна очевидна, но осмелиться и озвучить ее вслух было непросто.

— Да. – МакГонагалл мотнула головой. – И это вынуждает директора принять некоторые… меры.

— Вы отчисляете всех слизеринцев, потенциально замешанных в этом? Может быть, тогда отправим в «отпуск» весь факультет? – Ремус не понимал, что с ним происходит, но не мог угомониться. Что-то в нем сегодня окончательно лопнуло и пропало.

— Не совсем так, — вздохнула МакГонагалл и с оглушающим хрустом надкусила разноцветное ореховое печенье, вытащенное из неприглядной коробки на столе. – Дамблдор ведет политическую войну с Пожирателями, а те, как известно, включают в себя большинство чистокровных семей. Их дети – явные шпионы, и на примере Регулуса мы можем быть уверены, что они не менее опасны, чем их родители.

— Но гриффиндорцы…

— Часть гриффиндорцев показала себя не с лучшей стороны. Но они готовы к войне, и сдержать их… амбиции после подобного не представляется возможным.

— Дамблдор хочет забрать большинство в Орден, — прошептала Лили. – Он выведет их с переднего плана и бросит на баррикады так, что никто не сможет заметить этого. А если и заметят, им нечего будет возразить. Но ТРИТОНы…

Ремус и МакГонагалл уставились на Эванс, как на умалишенную.

— Ваше стремление посетить экзамены похвально, мисс Эванс, но… — декан передернула плечами. – Не это сейчас главное.

— Итак, самые опасные слизеринцы будут нейтрализованы, самые опасные гриффиндорцы отправятся на защиту магического мира, — Ремус облизнул губы, торопливо собираясь с мыслями. – Но с чего вы взяли, что чистокровные семьи, обладающие огромным влиянием на Министерство Магии согласятся с решением директора?

— Дамблдор выступит с речью в Визенгамоте. «Признается» в том, что не способен гарантировать защиту чистокровных учеников от разгневанных магглорожденных, и тогда родителям нечего будет противопоставить.

— Это приведет к тому, что школа лишится не только тех, кого отчислили. Родители повально начнут забираться своих детей, и Хогвартс перестанет быть опорой и защитой магического мира. Если этот символ будет разрушен…

— Этот символ не будет разрушен, мистер Люпин. Но меня радует, что вы способны размышлять трезво и видеть слабые стороны ситуации, — МакГонагалл придвинула печенье к Лили, и та, повинуясь раздраженному взгляду декана, аккуратно взяла маленького красного бегемота.

— Тогда как вы собираетесь защитить эти «слабые стороны»?

— В своей речи директор также сообщит о том, что исключает из школы наиболее радикальных последователей обоих течений. Иными словами, в школе не останется тех, кто ответственен за распри и разжигание конфликта. Родители-магглы находятся под защитой Аврората…

Ремус едва заметно дернулся, но смолчал.

— …и ничего не узнают о происходящем, учитывая, что и почтовое сообщение также заблокировано. Родители полукровок и чистокровных должны понимать, что в школе, лишенной наиболее радикально настроенных лиц, но наполненной мракоборцами, а вскоре и огромным количеством экзаменаторов и профессионалов своего дела, будет гораздо безопаснее, чем в собственном доме. К тому же, экзамены являются неотъемлемой частью хорошего образования и влияют на дальнейший поиск работы. В нынешней ситуации экзамены являются довольно формальным аргументом, но родители очень часто ведутся на это. Разговор о важности экзаменов в предвоенный и военный периоды создает иллюзию защищенности – будто каждый из нас уверен, что война так или иначе кончится, и настанет наконец мирное время, о котором нужно позаботиться заранее. – МакГонагалл помолчала. — Об этом Дамблдор также скажет в своей речи. Тем более, его решительное действие – а именно исключение такого количества студентов – подчеркнет серьезность и твердость его намерений.

— Этого недостаточно, — покачал головой Ремус. – И это абсурдно.

— Этого недостаточно и это абсурдно, когда об этом говорю я, — поправила его Минерва. – Но вы прекрасно понимаете, каким выдающимся ораторским талантом обладает Альбу… профессор Дамблдор. В те тяжелые времена, когда была открыта Тайная Комната – даже тогда школу не закрыли.

МакГонагалл замолчала и принялась ожесточенно грызть печенье, пока Ремус и Лили осмысливали и свыкались с вываленной на них информацией.

— А что же со мной? – наконец нарушила тишину Лили, стесняясь собственного эгоистичного вопроса, больше не в силах держать его внутри. — Если и меня вы собираетесь отчислить, то зачем я здесь?