A and B, или Как приручить Мародеров (СИ)

Потом правда было немножечко, буквально самую капельку неловко, когда не по-аристократически зевающая Нарцисса Блэк выползла в гостиную за позабытой на диване шалью. Надо было видеть ее глаза. Она смотрела так, словно улицезрела совокупление змей на собственных девственных шелковых простынях. Выдав под конец обреченное: «Я видела голую задницу своего кузена», она сглотнула и пулей вылетела из гостиной, хлопнув дверью своей спальни. Беата так и не поняла, посчитала ли Нарцисса это за достижение или за полный провал, но самой Спринклс задница Блэка нравилась, и она не желала делить ее с кем-то еще.

— Беата, — раздался ломкий низкий голос за ее спиной, выдергивая Спринклс из сладких воспоминаний.

— Снейп, — не оборачиваясь бросила она. — Как жизнь, как Пожиратели?

— Беата, — еще более тускло и жалобно сказал Северус и торопливо обошел слизеринку, опускаясь с ней рядом на ковер. Он поджал ноги, совсем как в старые добрые времена, когда был неуверенным, забитым мальчишкой, и уставился в огонь.

— Ты сделал выбор. Я сделала выбор.

— Я знаю, — вдруг зашипел Северус, выплевывая слова. — Знаю. И про тебя, и про этого.

— Этот, в отличие от тебя, с Пожирателями не якшается, — презрительно бросила Беата, резко поднимаясь с пола. Такие прекрасные воспоминания испортил, гад!

— Подожди! — Снейп неловко схватил Беату за руку. — Я хотел объясниться!

— Минута, Снейп.

— Я… — он замялся на секунду, а потом затараторил, словно заколдованный: — Я долго-долго думал и под конец понял. Ты уйдешь с этим Блэком, Эмили — с об… с Люпиным. Лили — моя Лили! — с Поттером. Я видел, как она смотрела на него после Рождественского бала, видел, как смотрит сейчас! А что дальше? Я чужой для любого общества, кроме своих. Лорд ценит меня! Ценит не за кровь — за заслуги, за таланты! И…

— Кончай, Северус, — вздохнула Беата. Она с сожалением взглянула на еще одного бывшего своего друга. — Я с самого начала знала, что ты все равно повернешь на эту дорогу. Не сможешь, не удержишься. Увидишь возможность быть признанным, доказать всему миру, каков ты на деле, и схватишься за нее. С ценой ты никогда не считался. Остальное — оправдания, потому что ты понимаешь, какая на самом деле цена твоего поступка. Понимаешь, но смириться с этим… не просто.

— Ты… ты тоже оттолкнешь меня? Вот так, да? — тихо, с неясной злобой спросил Снейп, глядя своими черными глазами-жучками на Спринклс. Беата улыбалась как-то неправильно — и ласково, словно мать, и горько, словно человек, смирившийся со смертью друга.

— Я знаю, что ты сделал Ремусу, Северус. Ты крикнул те слова.

— Я не… не отправлял в его сторону заклятье!

— Да что с тобой такое, Снейп?! — Спринклс схватила Северуса за плечи и с яростью встряхнула. — Ты понимаешь, что несешь?! Да Люпина могли бы грохнуть прямо там, свои же! А Эмили? Ты подумал, что будет с Эмили? С магглорожденной, которая в штыках с Малфоем, главным прихвостнем твоего хозяина?! Подумал, что у нее никого в общем-то больше и нет, кроме меня и Люпина?! Твою ж мать, Снейп, когда ты успел понабраться все этой жалости к себе?

— Пока ты трахалась с Блэком, — с ненавистью выплюнул он, отталкивая ее руки. — Пока Эмили миловалась с оборотнем. Пока Эванс мне ВРАЛА! — Он выбежал из гостиной, стирая подступившие к глазам злые слезы, оглушительно хлопнув портретом.

Не было здесь никакой правды, и Спринклс это понимала. Просто война, война, разрушающая все и вся, вытаскивающая клещами наружу все самое поганое и гнилое, что есть в людях. Оно есть во всех, и далеко не каждый может выстоять перед лицом собственного чудовища, которое всю жизнь пряталось внутри, а тут — раз! — и вырвалось наружу словно чертик из табакерки.

Чертова война.

— Как же я ненавижу тебя, — выдохнула Беата и, взяв длинную кочергу для углей, со всей дури врезала по волчьей морде. Хрупкий мрамор разлетелся на куски и раскатился по полу белеющими осколками. Также, как и мир, в котором они еще вчера жили, а сегодня от него не осталось и следа.

***

Снейп бежал и бежал, и бежал. Неправильные слезы текли по лицу, так некстати напоминая о страшном детстве, пьяном отце, безвольной матери и долгих отсидках в темном углу под лестницей, где отец неизменно находил его и избивал. Северус ненавидел себя за то, что сделал. Ненавидел за то, что оттолкнул от себя Лили, когда она дала ему второй шанс. Ненавидел за то, что отступил и просто сдался Поттеру, отдал ему самое дорогое и любимое, что когда-либо имел. Ненавидел за путь, который выбрал.

И знал, что будь у него выбор, он бы поступил так же.

Его судьба раз за разом представала у него перед глазами, когда долгие месяцы он думал о том самом важном выборе. И картинка всегда была одинаковой.

Вот он вступает в ряды мракоборцев вслед за Лили, вот она и Снейп сражаются с Пожирателями в очередной битве, вот в нее летит проклятие, и он кидается наперерез, но не успевает, и Лили падает замертво. Почему-то ему казалось, что он не успеет. Снейп знал, что в дуэлях и ситуациях, когда необходимо действовать быстро, он откровенно слаб.