A and B, или Как приручить Мародеров (СИ)

Эмили Паркер сидела в дальнем углу Больничного крыла и неотрывно смотрела на перебинтованную долговязую фигуру, лежащую на постели. Взгляд ее был пустым, девушка не двигалась, застыв в неудобной сгорбленной позе. Рука Эмили, словно стальные оковы, обхватила запястье Ремуса Люпина, и никто — ни профессор МакГонагалл, ни Сириус Блэк, ни мадам Помфри — не смогли оторвать ее от Ремуса. В конце концов, Эмили оставили в покое, и с тех пор она ни разу не пошевелилась.

— Мисс Эванс! — вскрикнул профессор Слагхорн, когда Лили перепутала ингредиенты и чуть не выдавила сок полыни в смесь с мякотью бубонтера.

Лили отшатнулась от котла, осознав, что чуть не взорвала половину палаты с раненными и, отступив на шаг, медленно опустилась на пол, разразившись наконец рыданиями. Слагхорн сочувственно взглянул на девушку, но поделать ничего не мог — времени было катастрофически мало, пациентов много и успокаивать плачущую Лили было некому.

— Северус, — тихо выдохнула она, уткнувшись носом в колени и продолжая тяжело вздрагивать, пытаясь подавить рвущиеся наружу рыдания.

Северус Снейп. Тихий угрюмый мальчик. Друг ее детства. Тот, кто всегда был рядом. Тот, кто обещал всегда быть рядом.

Теперь он с ними. Сменил цвет и сторону. Истинный слизеринец.

Лили не ожидала, что это ударит по ней сильнее даже того, что война, о которой последние месяцы говорили все кому не лень, все-таки началась.

Он должен был быть сейчас здесь! Варить эти чертовы зелья, в которых он смыслил побольше всех их вместе взятых, включая Слагхорна!

Лили резко тряхнула головой, поднялась с холодного пола и глубоко вздохнула. Ее помощь сейчас так нужна им всем. Не время думать о том, кто добровольно отверг ее.

***

Большой Зал, ужин, за два дня до этого

— Скажи пожалуйста, Бродяга, — вкрадчиво начал Джеймс, — каким образом твой любимый ремень оказался у Спринклс? Вы… э… любите пожестче?

— Сохатый! — взвыл Блэк, не выдержав после получаса бесконечных подколок друга. — Ты не мог бы совершить невозможное и наконец заткнуться?!

— Но это и правда интересно, Сириус, — весело улыбнулась Лили. — Как так вышло? — В ее глазах прыгали искорки смеха, но она старательно делала наивное лицо.

Блэк тоскливо оглядел друзей: их жадные взгляды говорили о том, что живым он отсюда не выйдет.

— Что ж… — Сириус выдержал паузу и небрежно проговорил: — Прошлым вечером, когда я прогуливался после тяжелого учебного дня… — Лили фыркнула. — …любуясь водной гладью Черного озера, мадемуазель Спринклс робко выглянула из-за… — Блэк оскорбленно вздохнул, глядя на то, как друзья заливаются смехом.

— Беата… — держался за живот Джеймс. — Робко?!

— Не хочешь слушать, так и скажи, — пожал плечами Блэк и отвернулся.

— Но-но, Бродяга! Продолжай, мы постараемся сдержаться! — Джеймс смотрел на друга, изо всех сил пытаясь подавить ухмылку.

— Ну хорошо… — Сириус смерил Джеймса скептическим взглядом. — Беата предложила мне свою компанию для прогулки. Разумеется, я был вынужден отказа…

— Да господи, Блэк! Просто скажи, что я прижала тебя к стене, и мы трахнулись!

— Спринклс, тебя еще никто не спрашивал! — тут же вскинулся Блэк, оборачиваясь на голос Беаты.

То, что за ними наблюдала добрая половина преподавателей, ни Блэка, ни Спринклс не смущало. Джеймсу даже казалось, что всякий раз, когда они устраивают свои разборки посреди огромной толпы студентов, они просто наслаждаются всеобщим вниманием.

— А я не нуждаюсь в разрешении говорить! — отрезала Спринклс.

— Так это были вы! — взревел откуда-то со слизеринского стола Люциус Малфой. — Кто-бы мог подумать, что ты все-таки упадешь так низко, Беата?

— А что, мы мешали тебе спать? — невинно уточнила слизеринка, оборачиваясь к сокурснику.

— Спать ему мешает его искалеченная совесть, — хмыкнул Блэк.

— Что ты, Блэк, — Беата покачала головой, — наличие совести в семье Малфоев презирается даже больше, чем общение с магглорожденными.

— Минус пятьдесят баллов со Слизерина и Гриффиндора за нарушение комендантского часа! — отчеканила МакГонагалл и вернулась к своей запеканке, с такой яростью воткнув в нее вилку, что кусочек творога отлетел и приземлился прямо на щеку профессору Слагхорну.

Беата сокрушенно вздохнула, беспечно улыбнулась в ответ на сердитые взгляды слизеринцев и уже собралась было вернуться к своему столу, как Блэк, цепко схватив ее за запястье, ухмыльнулся и мстительно произнес:

— Раз уж ты вернула мне ремень, не могла бы ты также вернуть мою рубашку, которую так жадно сорвала с меня прошлой ночью? Не бойся, Спринклс, если она тебе столь необходима, я дам тебе другую — я ее дольше носил, она пахнет сильнее.

Гриффиндорский стол взорвался хохотом, на что Беата только скривила лицо и, вырвав свою руку, ушла за слизеринский стол. Ярко-розовый шарф она сняла, безо всякого стеснения демонстрируя кошмарного вида последствия своего рандеву с Блэком прошлой ночью.

***

Гриффиндорские спальни, утро

— По-о-одъем! — рявкнул Ремус Люпин, усилив свой голос заклинанием.