A and B, или Как приручить Мародеров (СИ)

Будь эти мухоморы столь малодоступными — они бы не росли в соседнем с Хогвартсом лесу. Отчего эта светлая мысль не пришла в голову к Сириусу в тот момент, парень не знал. Но и такой хитрости от Беаты он тоже ожидать не мог.

Как только они приземлились у озера, Сириус с наслаждением спрыгнул с мотоцикла, сбросив туфли с носками и пройдясь босиком по влажной траве. Беата позади него странно пыхтела и что-то бормотала себе под нос. Блэк чувствовал себя настолько одухотворенным этой странной, по-своему загадочной ночью, что не обратил ни малейшего внимания на непонятные потуги Беаты.

— А ты знаешь, что меня назвали в честь звезды? — не оборачиваясь, произнес он. — У нас в семье такая традиция. Раньше я считал ее довольно глупой, но теперь, смотря на это небо, я начинаю понимать, что в этом есть смысл.

Сириус вдохнул полной грудью, прикрывая глаза и разводя руки в стороны, словно бы открываясь ночи и таинствам, что скрывались под пологом темноты. Ответом ему послужил фырчащий, прерывистый рев мотоцикла и победный визг слизеринки.

Резко обернувшись, Блэк нашел взглядом своего черного зверя, вернее, проследил глазами за подскакивающим на кочках мотоциклом, рывками поднимающимся в воздух. Сириус попытался прореветь нечто гневное, но лишь хватал ртом воздух, весьма комично выпучив глаза и застыв с разведенными руками.

— СПРИНКЛС! — ответом ему послужил лишь зловещий хохот.

Блэк, не видя ничего вокруг от ярости, побежал вслед за своим, как он сам говорил, летающим другом. Он намеревался догнать Беату и скинуть ее вниз, дабы та больше не смела посягать на его и только его драгоценный байк.

— Я доберусь до тебя, Спринклс! — продолжал орать разозленный Блэк. — И выварю тебя в кипятке! Ты слышишь меня?!

— Я правда круто смотрюсь на нем, да? — ответствовала Беата, то ли не слыша вопли Сириуса, то ли, как и всегда, игнорируя их.

Сириус находился в полном отчаянии, постепенно осознавая, что Беату ему уже не догнать. В этот момент кто-то наверху наконец услышал его молитвы, хоть и с чувством юмора у этого “кого-то” явно творилось что-то неладное. Порошок левитации в двигателе мотоцикла все-таки закончился. Произведя еще несколько «пыхов», «пхахов» и «пфухов», железный конь начал рывками снижаться, время от времени пытаясь восстановить высоту, но тут же уходя вниз. Спринклс что-то визжала или материлась — Блэк не различал. Он злорадствовал и одновременно рыдал. Видеть, как Беата практически «катится по наклонной» — было необычайно захватывающе, но страшный треск и грохот, сопровождавший крушение его любимого и единственного байка, не давал Сириусу вдоволь насладиться происходящим со слизеринкой.

— Сириу-у-ус! — провыли откуда-то из дальних кустов. — Помоги-и-и! О! Я нашла мухомор!

Это было просто невыносимо. Блэк буквально схватился за голову, а потом решил, что сможет вернуться сюда позже, и уверенно зашагал прочь. Спринклс явно не собиралась облегчать ему жизнь даже сейчас: кряхтя, пыхтя и ругаясь, она все-таки выползла из кустов и, выдергивая из волос листья и поломанные веточки, направилась вслед за Блэком. Последнему казалось, что она намеренно пытается уничтожить эту ночь, хотя уничтожать здесь было уже нечего. Последующая фраза Беаты стала последней каплей в чашу его безграничного, как искренне считал Сириус, терпения:

— Как починишь — научишь меня на нем летать? — беззаботно спросила она, весело улыбаясь. И уже через секунду с криком «А-а-а! Паркер, спаси меня!» неслась прочь от Сириуса, чьи глаза пылали дьявольским огнем.

Но да, по-своему эта ночь определенно удалась…

— Может, ты встанешь? — скептически вопросила Эмили, глядя на мечтательное лицо Беаты. — Раз уж ты собираешься тупо пялиться в потолок и молчать, ты можешь делать это и в другом месте.

— Зачем? — очнулась от воспоминаний Спринклс. — Мне и здесь хорошо. Плоский пол полезен для спины!

— Ну как знаешь, — пожала плечами Эмили. — Мне не принципиально, где и на ком практиковать трансфигурацию.

— Эй-эй-эй! — Спринклс тут же вскочила. — Без рук, пожалуйста! И вообще, что-то я захотела есть.

Эмили только устало вздохнула и последовала за бодрой слизеринкой в Большой зал. Гул голосов, шепотков и странных хихиканий усиливался все больше по мере приближения к массивным дверям.

— Эмили! — Ремус появился неожиданно, словно черт из табакерки. Перегородив дорогу девушке и не обращая внимания на проскользнувшую внутрь Беату, он начал тараторить что-то о том, как рад ее видеть и как хочет провести время вместе с ней.

— Ремус, — прервала его Паркер, — мы знакомы с тобой по меньшей мере четыре года, а ты так и не научился нормально врать. Просто поразительная бездарность! Что происходит?

— Ничего особенного, — как-то сразу поник Люпин. — Но лучше бы ты не входила в…

Но Эмили, привлеченная зловещим смехом Беаты, уже вошла внутрь. Ученики и даже, кажется, некоторые преподаватели держали в руках странные листы.

— О-о-о! Это гениально! — завывала Спринклс тем временем, разглядывая послание.

Паркер покачала головой и буквально вырвала бумагу из рук хохочущей подруги.