А

Дикий, пронзительный визг донёсся вдруг до них спереди, сквозь заполнившую тоннель могильную тишину. Антон мгновенно вспотел, а во рту у него наоборот, пересохло, и он остановился, не в силах двигаться дальше. Едрит твою через коромысло... что это там ещё!? Страх липкими руками прошелся по нервам, отключая управление телом и разумом. Если бы были силы, он, наверное, кинулся бы прочь отсюда, куда глаза глядят. Но сил не было, а глаза кроме тухлой глухой черноты ничего не видели. Просто тёмные пятна вокруг очередного столба белого дневного света из очередной пробоины в потолке. Господи, какой же я трус! Да я же ведь сейчас дома сижу в тёплом кресле, в любой момент вырублю всё к чёртовой матери и пойду на кухню водку пить. Ну, что это там может быть за такое? Ну не чёрт же с рогами, в конце-то концов, не дьявол подземных провалов Инферно и не Минотавр с острова Крит. Скорее всего, сквозняк какую-нибудь дверь заржавелую пошевели, вот она и скрипнула. Вон, сквозняки-то, какие гуляют, запахи разные приносят – тухлятина всех сортов и немножко... моря. О, где-то к морю выход есть! Всё просто и совсем не страшно. Чёрный военный, не слыша за собой движения, остановился и обернулся, а Мэт толкнул Антона в спину:

– «Ну, чего ты, Валетчик? Пошли, не стой».

Антон глубоко вздохнул, зажмурившись, представил себе лазурное море под сияющим солнцем, медленно выдохнул, потряс головой и сделал шаг вперёд. Потом ещё один, потом ещё. Военный, убедившись, что движение возобновилось, как ни в чем ни бывало, зашагал дальше. Ну и что? Так и будем делать вид, что ни чего не случилось? Или они, в самом деле, ничего не слышали? Уж, не в моём ли воображении все эти ужасы творятся? Плохо мне что-то, явь от марева не отличаю, так недолго и умом тронуться...

Впереди замаячило расплывчатое светлое пятно, явно не от очередной пробоины, и спустя некоторое время они через небольшой тамбур с раскрытыми двойными металлическими дверями (уж не они ли так жутко скрипели?) вышли в круглое помещение. Антон осмотрелся. Похоже на командно-наблюдательный пункт артиллерийской установки – вверху, на высоте человеческого роста, располагались узкие смотровые щели кругового обзора, почти полностью заваленные землёй. Странно, что к нему напрямую ведёт такой длинный переход. И странно, что в разные стороны, судя по многим таким же дверям, уходят подобные переходы. Наверное, это не НП, а какой-то узел коммуникаций.

Люк в полу у круглой стены, с трудом приоткрылся, слабо пискнув, и из его проёма осторожно выглянуло три дроньих головы. Молча, они осмотрели Антона и Мэта, и молча, уставились в упор на военного. Дроны как дроны. Немного староватые корпуса, и совсем не военные, а обычные «кроты», и всё. Только вот, поведение... Молча, они смотрели друг на друга, молча. Надо полагать, и у них динамики сломаны. Или нет за ними живой души, чтобы активировать в этих динамиках звуки. У Антона ёкнуло сердце – всё, на место пришли. Сейчас обрабатывать начнут. И тут Мэт неожиданно бабахнул:

– «Привет, дети подземелья! Чего так невесело встречаете?»

Громкий голос прозвучал в замкнутом пространстве, словно выстрел из небольшой пушки. Антон вздрогнул, и чуть не свалился в обморок. В ушах гулко застучала подброшенная давлением кровь. Всё. Всё брошу и пойду на кухню за водкой. Напьюсь и усну, и ничего потом не вспомню.

Четыре странных дрона, с мягким выражением на лицах, обратили всё своё внимание на Мэта. Тот слегка крякнул и с лёгким недоумением продолжил:

– «Ну, если и у вас кодеки другие, то можете себе шипеть, сколько влезет. Только вот, почему вы по сети не связываетесь? Не умеете, что ли? Тогда дайте ваши адреса, я с вами сам свяжусь, я сумею. На полу, на пыли напишите, и говорить не надо. А я свяжусь», – и он пальцем накарябал на пыльном полу несколько закорючек, показывая странным дронам, как надо писать.

Бедный, наивный Мэт! Нет у них никаких кодеков, и звуков они никаких издавать не способны. И их самих тут нет, это только призрачные видения теневого мира подземных горизонтов – не может обычный дрон вылезти из глубокого железобетонного подземелья, закрытого железной крышкой. Не может и всё. Картинка на виртуальном мониторе поплыла и стала скашиваться вбок. Потом экран разделила надвое чёткая вертикальная полоса вздыбившегося пола. И так продолжалось долго. Очень долго. Бесконечно долго. Затем в обзоре появился всё так же недоумевающий Мэт:

– «Валетчик, у тебя что, связь обрубилась? Эй, слышишь?»