А

Выскочил он на площадку и вниз глаза свои зоркие уставил, чтобы картинку запечатлеть. Я за ним, тоже глянуть хочется – что там и как. А посмотреть там было, и на что, и на как. Ну, не сотня, конечно, но штук тридцать-сорок дронов инквизиторских, в дикой, копошащейся куче-мале перемешались, это точно. Вокруг руки-ноги оторванные валяются, а кое-где и головы их неразумные. Маты-перематы и крики стоят несусветные, и стало мне тогда неловко и стыдно, за то, какой я им урон тяжелый только что причинил. Точно ведь теперь житья от них не будет, не одного я тычком своим обидел, а почитай, чуть не весь их бандитский клан уделал. А-а, думаю, да и хрен с ними, а нечего к честным людям с экологией своей дурацкой приставать. А Валетчик посмотрел, посмотрел на эту кучу перемешанную и сказал:

– «Гы-ы, валим теперь отсюда и быстро, пока они не очухались. Заснял я их, паразитов, в пикантном виде с интересной стороны», – и рванул первым вовнутрь пролома.

И нацелился, было, сразу влево, но чёрный (не ушел, жук, а ведь мог бы), его за руку поймал и потянул совсем в другую сторону, то есть, наоборот. Ну, а я уж следом. Габаритки врубили, темень же кругом, и идём в темпе вальса. Минут пять шли, оглядывались – сзади всё тихо, не скоро видать инквизиторы завал из своих тел разберут. Подходим к развилке: напрямую точно такой же лаз уходит, а влево-вправо, коридор широкий да высокий, а вверх и вниз, два круглых колодца, типа – две трубы, а в них лестница, из ржавых железных прутьев набранная. Вот подводит нас чёрный военный к тому, что вверх ведёт, и тычет туда пальцем – валите, мол, этой тропой – ваш путь в гору. А сам остановился и снова на меня смотрит пристально, вроде как, печально слегка, и снова своё «ш-ш» странное заводит. Что за «ш-ш» такое, бестолковое? Кодировка речи, может, какая-то не та, или там, шифр? И снова у меня в голове сдвиг какой-то пошел, вроде как, закружилась слегка, и сполохи цветные в глазах понеслись. Что за хрень, ё-маё? А тут ещё индикатор связи желтым моргает – связь ослабла и вот-вот сорвётся.

– «Эй, друг, – говорю ему, – хватит уже шипеть, а то у меня от твоего шипа даже в мозгу свербит».

А Валетчик ко мне повернулся и спрашивает с вежливым удивлением:

– «Это кто шипит?»

– «Да вот, – говорю, – этот чёрный шипит. Как шкварки на сковородке, не слышишь, что ли?».

– «Чего это, – спрашивает Валетчик, – глюки у тебя, или где?»

– «Да нет, – отвечаю, – какие глюки? Сроду у меня этого добра не наблюдалось».

– «Тогда, почему ты говоришь, что он шипит, когда он молчит, как рыба об лёд? Видать динамик на бегах повредил, вот и голоса лишился».

– «Да почему молчит, когда шипит? – тут меня уже пронимать начинает, один шипит, как издевается, другой дурку гонит, словно тоже... не всё в норме. – Ну, вас на фиг, давайте лучше ноги делать, пока нас тут тёпленькими не взяли. Одного раза вам мало? После разберёмся, кто шипел, а кто, наоборот».

Валетчик хмыкнул и полез в верхнюю трубу по ступенькам из железных прутьев. Когда он скрылся в проеме, я чёрному киваю, мол, давай, шуруй, я подстрахую сзади. А он опять, ко мне приблизился и вновь давай шипеть. Вот, зануда! Ну, я уже не обращаю внимания на все эти штучки-дрючки, разворачиваю его к лестнице мордой и шлёпаю по воронёному заду – вперёд, труба зовёт! Он посмотрел на меня, непонятно как, вроде сожалеючи, и шустро так за Валетчиком устремился. Ну и, я туда же, за ними. Причем, всё время, что мы у колодца препирались, никакого шума со стороны от входа не наблюдалось. Эх, и капитально я, видать, зацепил инквизиторскую рать, кабы нам это всамделе боком не вылезло. Или, наоборот, не залезло.

---- -

**** **

Индикатор связи мигал желтым цветом, действуя на нервы – аппаратура связи еле-еле держала канал. А Антон шел вслед за военным дроном, еле-еле выдерживая темп движения, но не отставал, ни на шаг. Сзади поспешал Мэт, едва не наступая ему на пятки. Они шли по длинному коридору, проходящему, по всей видимости, по самому верхнему уровню Четвёртого Бастиона, поскольку в потолке довольно-таки часто встречались небольшие провалы и пробоины, сквозь которые наблюдалось голубое небо. И эти ярко-голубые кусочки летнего неба сияли, словно немыслимые фантастические плафоны, освещая косыми лучами белого света пространство под собой, тем самым только подчёркивая окружающий мрак. Наверное, благодаря этим провалам и близости к поверхности, связь ещё держалась, а вместе с ней держалась и надежда выбраться из этой заварушки более-менее достойно.