8cf5dd0af9114105c680adb811826a57

И тут же мысленно отругала себя за неуверенный тон. Её отказ прозвучал крайне неубедительно. Чёрт.

— Я упрощу тебе задачу, — будто пропустив мимо ушей реплику Эммы, расслабленно заговорил Нил. — Завтра я проголодаюсь. И, вероятнее всего, наведаюсь к старухе Лукас перекусить. В это же время. Буду рад, если присоединишься. Заодно проект обсудим. Не придёшь — донимать больше не буду.

Сказав это, он растянул губы в прощальной улыбке и, развернувшись, покинул пределы детской площадки. Только сейчас Эмма заметила, что, пятясь в попытке увеличить между собой и настырным Нилом дистанцию, угодила одной ногой в песочницу.

Рассеянно отряхивая обувь и запачкавшуюся штанину, она сверлила отдаляющуюся спину парня задумчивым взором. Вопрос «а оно тебе надо, Свон?» вертелся в её голове с того самого момента, как только Нил заикнулся о свидании. И с каждым новым витком мыслей уверенность Эммы в том, что «нет, абсолютно не надо» постепенно таяла.

Кэссиди был полной противоположностью положительного во всём Чейза. Взрывной, непредсказуемый. Опасный. Отношения с ним могли стать как весёлым приключением, так и лишней головной болью. Эмма понимала, что её швыряет из крайности в крайность, но после всех этих лет, проведённых в тщетных попытках стать той, кем она никогда не будет, соблазн снова сигануть в пропасть был колоссален.

Нил ошибся лишь в одном. Кумиром для Эммы являлся вовсе не Браунинг. Она загнала себя в строгие рамки, пытаясь во всём походить на Джульетт, но… к чему это в конечном счёте привело? Заигравшись, она разбила сердце Роберту. Возможно, этот роман так и закончился бы едва начавшись — их история любви и зарождалась-то не очень романтично. Всё могло ограничиться лишь одной случайной ночью, но Эмма всё же уцепилась за эти отношения. В первую очередь потому, что Роберт нравился тёте, которую она и так слишком часто подводила, и тогда Свон совсем не задумывалась о том, что совершает ошибку.

Нила в жизни племянницы Джульетт точно не одобрит. Никогда. Ни при каких обстоятельствах. Но ведь… это её — Эммы — жизнь, да? И это ей — Эмме — решать. А она… а она уже, кажется, всё для себя решила. Даже если последствия сыграют против неё. Она готова рискнуть.

В конце-то концов… это ведь всего лишь одно свидание. Что плохого может случиться?

Чейз

сейчас

Когда ему сказали, что она пришла в себя, Роберт растерялся. Он ждал этого последние часы, бесцельно шатаясь по больнице, пытаясь успокоить нервы и вливая в себя стакан за стаканом горькую коричневую жижу из кофейных автоматов, попадавшихся на пути. Ждал, но всё равно растерялся.

— Она хочет вас видеть, — медсестра, провожавшая его до палаты, мотнула головой в сторону двери и наградила Чейза красноречивым взглядом. — Но помните, что она всё ещё слаба, и посещен…

— Да, конечно, — неучтиво перебил её Роберт, кивнув.

Он обошёл стоявшую на пути недовольную медсестру, распахнул дверь и в нерешительности замер на пороге слабо освещённой палаты.

Габриэла была не одна. На стуле для посетителей обнаружился измотанный Форд. А раз он здесь, значит, основные мероприятия на болотах у «Прометея» уже завершены.

— Вас уже допросили? — без предисловий начал Форд, не дав Чейзу сориентироваться.

— Да, ваши люди уже беседовали со мной, — Роберт прокашлялся. — Дважды. Сейчас один из агентов, насколько мне известно, разговаривает с Джонсом. Снова.

— Я полагаю, он наконец-то вернулся в свою палату?

— Да. И, возможно, на этот раз он задержится в ней подольше. Если повезёт.

Чейз перевёл взор на не проронившую пока ни слова Габби. Она сидела, прислонившись к спинке кровати, её руки с перебинтованными ладонями лежали поверх одеяла, и даже на этом белоснежном фоне смуглая кожа Доусон выглядела неестественно бледной. Брови будто бы сердито выгнулись под стянувшей голову повязкой, а в торчавших из-под неё волосах можно было различить запекшуюся кровь. Свободные от бинтов участки тела покрывали бесчисленные кровоподтёки и ссадины, а лицо, искажённое лёгким ожогом, не отражало никаких эмоций.

Язык не поворачивался задать столь неуместный вопрос из разряда «как ты?», но Роберт понятия не имел, с чего начать диалог. Да ещё и в присутствии не сводящего с него полных подозрения глаз Форда…

— Расскажи, пожалуйста, что там происходило, — прежде чем Чейз успел хоть что-то ей сказать, Габби заговорила сама. И её голос звучал непривычно низко. Отчуждённо.

— Это плохая идея, Доусон, — прищёлкнул языком Форд, с неудовольствием поглядев на девушку.

— Если уж ты молчишь, — она пожала плечами, — то пусть хоть кто-то поделится со мной информацией.

Хоть кто-то. Роберт усмехнулся. Так вот зачем она хотела его видеть.

— Я расскажу тебе всё, — продолжил Форд, устало закатив глаза. — Но сейчас тебе это ни к чему. Поговорим завтра, — он тряхнул рукой, сгоняя часы на запястье, и, посмотрев на циферблат, присвистнул. Затем сам себя поправил: — Сегодня. Но позже. После того, как ты отдохнёшь.

Он поднялся на ноги, уступая место по-прежнему топтавшемуся у двери Роберту.