8cf5dd0af9114105c680adb811826a57

— Не хватает, — и снова этот неясный шёпот, лёгким сквозняком колышущий её мысли. Доусон напрягла слух. — Не хватает…

— Вы это слышите? — Габби вновь огляделась по сторонам. Никого, кроме них троих в её сне больше не было. Но шёпот, тем не менее, не прекращался. Девушка эхом повторила: — Не хватает…

Погодите, это ведь её собственный голос. Её шёпот.

— С тобой всё в порядке? — Бут придвинулся к Доусон, с беспокойством заглядывая ей в глаза. — Чего не хватает?

Кого не хватает. Габриэла всё поняла. Подсознание продолжало свои дикие игры, но всё же ей удалось словить верную волну размышлений.

— Ещё одного участника событий, — Габби вновь наклонилась над материалами дела, принимаясь их судорожно просматривать. — Это многое бы объяснило.

— Таинственный наставник Кэссиди, — догадался Август.

— Именно. Мы всё время держали его существование в уме, иногда даже ошибочно приписывая эту роль самому Голду.

— Но ведь эта версия не лишена смысла, — Бут взял в руки одну из папок и начал её лениво листать, отрешённо изучая скреплённые в ней файлы. — Ты сама до этого момента считала, что именно он и есть главный злодей. И что содержимое дневника порочит именно его светлое имя.

— Но тогда он бы действительно просто избавился от Ариэль, понимаешь? — лихорадочно поблескивая глазами, всплеснула руками Габби. — А так… есть ещё один человек. Тот, кого записи дневника Кэссиди действительно могут опорочить. Схема шантажа Ариэль куда сложнее, чем мы думали, Август! Она выступала промежуточным звеном. Связующим звеном. Подумай сам…

— Она шантажирует загадочного дружка Кэссиди, а тот в свою очередь тянет деньги из Голда. Потому что в курсе того, что его сын жив, — подхватил Бут, наконец заразившись энтузиазмом Доусон. — А это уже действительно представляет для Голда угрозу.

— И именно поэтому Ариэль остаётся в живых так долго, — закивала Доусон. — Голд сохраняет ей жизнь, потому что в случае разногласий с этим самым дружком Кэссиди, она сможет сдать его с потрохами. И Голд к этому — якобы — не будет иметь никакого отношения.

— Логично, — заулыбался Август и, обернувшись к давно затихшему Грэму, ткнул его кулаком в плечо: — А ты что скажешь?

Хамберт криво ухмыльнулся, не проронив ни слова.

— А что он может сказать, если всё так и есть? — прищурилась Доусон. — Он ведь осведомлён об этом лучше остальных.

— Джефф не зря подставил его! — осенило Августа и он отступил от Грэма, вытаскивая из кобуры свой служебный пистолет. — Он ведь догадывался, что Нил ведёт свои тайные игры именно с помощником шерифа! Не за этим ли он устроился работать уборщиком в участок?

— Ты ведь в курсе, что обвиняешь не Хамберта, а плод собственного одурманенного наркотиками воображения? — наконец вполне спокойно заговорил Грэм, повернувшись к Габриэле. — Я не смогу сказать ни слова в свою защиту, потому что ты не знаешь всех обстоятельств дела.

— В защиту? — оскалился Август, вычертив в воздухе замысловатый жест пистолетом. — О какой защите идёт речь, когда Свон вполне определённо обвинила в своём похищении тебя, Хамберт. Что ты на это скажешь?

Грэм, по-прежнему глядя на Габби, раскрыл рот, но вместо слов оттуда пошёл дым. Доусон хотелось отвести взгляд, но она не могла себя заставить. Дым начал валить изо всех отверстий: глаз, носа, ушей Хамберта и даже сочился с кончиков его пальцев. Габриэла чувствовала запах горелого, но почему-то не видела самого огня. Только завораживающий своей густотой чёрный дым. Он слишком быстро заполнил всё пространство, застелив обзор плотной пеленой.

Август, выронив оружие, обеими руками схватился за горло и зашёлся в судорожном кашле. Надо было попытаться что-то сделать, как-то ему помочь.

Это невозможно. Это всего лишь сон.

Дым становился гуще, и теперь уже самой Габби стало трудно дышать. Но она всё ещё не могла себя заставить пошевелиться, хоть и терзалась жаждой действия. Она уже не видела перед собой Бута, не видела ничего. Один лишь дым.

Давай. Вперёд! Сделай хоть что-нибудь…

Доусон проснулась. Сделала глубокий вдох и тут же закашлялась. С трудом разлепив глаза, она подняла голову и непонимающе оглядела комнату.

Это был уже не тот массажный кабинет, в котором они ещё мгновение назад разговаривали с Голдом. Теперь и она, и Джефферсон оказались запертыми в небольшой комнатушке, которую Хамберт и Кэссиди, очевидно, использовали для своих извращённых игр много лет назад. Теперь же всё помещение утопало в языках пламени.

Джефф лежал рядом с ней. Без сознания или уже мёртвый — она не стала проверять. Габби с огромным усилием заставила себя подняться на ноги и, пошатываясь, словно надравшийся в стельку моряк, доковыляла до двери. Схватилась за ручку и тотчас же одёрнула руку. Заперто. И горячо.

Значит, с той стороны дверь тоже объята огнём.