8cf5dd0af9114105c680adb811826a57

Сказать сложно. Я убивал десятки раз, но никогда не делал этого при свидетелях. Присутствие Нила одновременно и отвлекает, и будоражит. Меня захлёстывают двойственные чувства. Я не знаю, чего мне хочется больше: чтобы он ушёл и позволил мне завершить начатое самому или чтобы он остался и увидел, на что я в действительности способен.

Я перехватываю скальпель поудобнее и касаюсь его кончиком живота Мэри Маргарет. Сердце в груди стучит словно сумасшедшее, и мне приходится сильно напрягаться, чтобы рука не дрожала. Женщина судорожно выдыхает, неотрывно следя за моими действиями. В её неестественно выпученных глазах читается многое, но самое очевидное — страх.

Мне нравится, когда Нил сравнивает нас с хищниками. В сознании мелькают кадры будто из документального фильма об африканских саваннах: два льва загоняют несчастную антилопу в ловушку, один из них вгрызается бедняжке в шею, её глаза расширяются от смертельного ужаса, но она не в силах спастись. Вот она, антилопа, передо мной, полностью в моей власти. Но только почему я не могу ей воспользоваться?

Некстати проскальзывает мысль, что львы не охотятся парами. Львы вообще не охотятся. Почти.

— Живее, Джеф, — резкий голос Кэссиди выдёргивает меня из задумчивости. В его голосе я слышу и предвкушение, и нетерпение, и осуждение, и первые нотки разочарования.

— Я… не могу, — наконец признаюсь я. Сам до конца не осознаю, что со мной творится, но тянуть дальше смысла нет. Я действительно не могу. Мне трудно сформулировать это словами, но истина состояла в том, что для меня убийство — нечто сугубо интимное. Всё же я не готов делить это таинство с Нилом. Пока не готов.

Убираю скальпель. На белоснежной коже остаётся розовая каёмка и крошечная, едва заметная капелька крови. Мэри Маргарет, затаив дыхание, изумлённо моргает.

Опускаю плечи. Отхожу в сторону.

— Не можешь? — развернув меня к себе лицом, раздражённо шипит Нил. — Я подарил тебе право сделать это первым, а ты не можешь?

Он выхватывает скальпель из моих пальцев, и я, ощутивший внезапный отток сил, не собираюсь ему противиться.

Отрешённо наблюдаю за тем, как Нил приступает к делу. Я сдулся. Никакой эйфории от происходящего. Я собой недоволен, и это мешает насладиться развернувшимися событиями.

Нил производит поперечный надрез и приступает, по сути, к самому интересному, а я стою в отдалении и пытаюсь разобраться, что именно мешает мне перестать быть лишь сторонним наблюдателем и включиться в процесс на равных. Внутреннее напряжение нарастает, давит на грудную клетку изнутри, с криком пытается вырваться наружу — но нет, освобождению не быть. Только не при Ниле. Он уже достаточно насмотрелся на мою слабость.

— Ничего страшного, — светясь от превосходства над ничтожным мной, заявляет Нил часом позже, когда дело сделано и конечная цель достигнута. Он стягивает окровавленные перчатки и, скомкав их, отбрасывает в сторону. — Чтобы привыкнуть к тому, что нас теперь двое, требуется какое-то время.

— Я пройдусь, — бормочу я в ответ. Меня раздражает и его снисходительный тон, и этот наполненный фальшивым сочувствием взгляд.

Шагаю к двери. На воздух. Хочу на воздух. Меня впервые в жизни мутит от запаха крови.

— Недолго, — кричит вдогонку Кэссиди. — Тебе ещё нужно успеть отвезти тело. До утра его должны обнаружить.

— Почему его просто не оставить здесь? — устало вопрошаю я, оборачиваясь. Красноречиво осматриваю тесную хижину, намеренно обходя взглядом лежавший на столе изувеченный кусок мяса. — Мы ведь всё равно приведём их сюда. Почему бы не оставить труп гнить сразу? Заколотим окна, как ты хотел. Врубим обогрев.

— Рано, — на лице Нила расцветает рассеянная улыбка. Он нежно, почти невесомо касается кончиками пальцев тёмных волос Мэри Маргарет. — Ещё не время, Джеф.

Я вздыхаю. Возможно, когда-нибудь настанет день, когда я смогу понять, что именно творится в голове у моего друга.

Но явно не сегодня.

22 июля 2015 года, 08:46

Я гружу в свою тележку ведро, швабру и целую упаковку одноразовых перчаток. Проверяю, на месте ли все необходимые мне моющие средства, затем выкатываюсь в холл и неторопливо направляюсь прямиком к мужскому туалету.

Когда я начинаю наполнять ведро водой, в помещение входят два громко переговаривающихся между собой юнца. Моего присутствия они, естественно, не замечают и разговор не прерывают.

Речь идёт о похоронах Мэри Маргарет. Ничего любопытного. Болтовня этих идиотов, сопровождаемая журчанием испускаемых ими струй, лишь повторила уже известную мне информацию: самого тела родственникам не выдадут. Что ж. Это лишь облегчает нам задачу. Изначально мы собирались выкрасть труп сегодня, но после того, как по офису шерифа прошёлся довольно полезный для нас слух о фальшивости предстоящей церемонии, Нил решил повременить и завершить маневр красиво: как раз в день самих похорон.