8cf5dd0af9114105c680adb811826a57

Так. Допрос дал меньше, чем хотелось бы. Но всё же это шажок в нужном направлении. Врываться и мешать разговору, учитывая нервное состояние Палп, Габби не торопилась. Поэтому, выдрав из своего блокнота лист и наспех набросав для Сойера послание, протянула его Августу.

— Когда вернёшься в переговорную с водой, передай это агенту Форду.

— Для тебя всё, что угодно, — растянув губы в широкой улыбке, Бут зажал между пальцами сложенный листок. Доусон казалось, что детектив тут же кинется читать написанное, но ошиблась. Либо он куда порядочней, чем она думает, либо прочтёт, когда её не будет рядом.

— Спасибо.

Развернувшись, девушка направилась к своему рабочему месту. Узел, затянувшийся в желудке после известия об обвале в шахтах, всё ещё её беспокоил, но Доусон понимала, что в данной ситуации помочь ничем не сможет. Овладевшее ею в первые минуты желание сорваться с места и поехать к штольням, стоит признать, было бессмысленным. Толкаясь там вместе с остальными, она не продвинется в расследовании. Сейчас ей лучше всего заняться делом. Здесь. И молиться, чтобы ни Киллиан, ни Свон не пострадали.

Оказавшись в общем офисе, Доусон шагнула к стоявшей посреди комнаты доске с уликами и, оперевшись о край своего рабочего стола, какое-то время в задумчивости рассматривала её: обильно оклеенную разноцветными стикерами с заметками и фотографиями с места преступления, исписанную именами и исчерченную несколькими временными шкалами. Наглядное отображение хода расследования.

Стерев вопросительный знак, обозначавший разрыв в шкале перемещений Кэссиди, Габби взяла в руки маркер и заполнила пустой блок словом «Дэнверлэн». Итак, допустим, Белль не солгала. И Кэссиди на самом деле всё это время находился в клинике. Следует отправить кого-нибудь на отработку этой версии, но у Доусон не было на это полномочий. Значит, надо ждать указаний от Сойера.

Постукивая маркером по губам, девушка перевела взгляд на надписи, сделанные рукой Бута после сеанса гипноза Оливии. Помимо любопытных деталей, что им открылись, возникло и немало новых вопросов. «Дневник». Куда запропастился тот самый дневник, который упомянула Оливия? В материалах дела он не фигурировал — Доусон, изучившая их вдоль и поперёк, знала это точно. Но тем не менее Лив была уверена, что сообщала о нём, когда её допрашивал Айзек Хеллер. Впрочем, и в том, что она пристрелила Кэссиди, девушка тоже была уверена.

Судя по рассказу Оливии, этот дневник представлял собой что-то вроде альбома для эскизов. И вполне вероятно, что являлся бы ключевой уликой. Если бы не потерялся. Лив не успела как следует его изучить, потому что Кэссиди застукал её как раз за этим занятием и ей пришлось бежать. Она выронила этот самый дневник, когда Кэссиди настиг её на кладбище. Логично предположить, что он либо банально затерялся среди могил, либо Кэссиди всё же захватил его с собой.

Но интуиция подсказывала Габби, что не всё так просто. Особенно если допустить, что Оливия действительно рассказала Хеллеру о дневнике, а он намеренно об этом умолчал и не отразил в протоколе допроса. И тогда возникает вопрос: зачем ему это? Габриэла уже давно утвердилась в мысли, что Хеллер работал на Румпельштильцхена. Значит, утаивая ото всех этот дневник, он покрывал Голда. Сомнений в том, что именно Нил Кэссиди совершил убийство Элис Вандер, а затем изнасиловал и пытался убить Оливию Мур, у следствия не было. И пропажа всего одной-единственной улики положения не исправила бы. Но всё же дневник «зарыли». Каким образом он мог представлять угрозу? Разве что только на его страницах — среди эскизов, газетных вырезок, чертежей и заметок — таился ответ на главный вопрос: кто помогал Кэссиди? А если Доусон права, и действиями Хеллера руководил непосредственно Голд, значит, именно его грязные делишки могли бы всплыть, окажись этот дневник на руках у представителей закона.

А если всё обстоит именно так и Голд заметал следы, то дневник уже давно уничтожен. Хотя…

Рука Киллиана.

Голд хранил руку Джонса как музейный экспонат. Прибывшие в Сторибрук эксперты подтвердили, что отрубленная часть тела была подвергнута пластинации силиконом[1]. Кто-то проделал для Румпельштильцхена поистине ювелирную работу. И он все эти годы хранил руку. Как трофей? Как символ? Как способ устрашения врагов?

Как напоминание для самого себя?

Хорошо, пусть так. В этом случае почему бы ему не сохранить и дневник сына в своей коллекции? Или чести удостаиваются лишь куски человеческой плоти? Чёрт возьми, им позарез нужен ордер на обыск Мерлин-манора.

Добиться его будет трудно, раз Джонс продолжает придерживаться версии о несчастном случае. Но в свете нынешних событий…

Габби обхватила себя руками и поёжилась.

Ох, лишь бы с этим упрямым идиотом и его подружкой ничего не случилось…

Эмма

Сторибрук, штат Мэн

Окрестности города

28 июля 2015. 19:34

Невероятно, но она заснула. Хотя точнее будет сказать — вырубилась. Настолько, видимо, выбилась из сил.