813

– Первое июня, – продолжал господин Ленорман, – это сегодня. Я поручил одному из моих инспекторов отыскать этого самого Стейнвега. В успехе я не сомневаюсь.

– Я тоже, тоже в этом не сомневаюсь, – воскликнул Валангле, вставая, – и я приношу вам свои извинения, дорогой Ленорман, и смиренную исповедь: я готов был от вас отказаться… полностью! Завтра я ожидал префекта полиции и господина Вебера.

– Я знал это, господин председатель.

– Быть не может!

– Иначе стал бы я спешить? Теперь вы знаете мой план битвы. С одной стороны, я расставил ловушки, в которые убийца, в конце концов, угодит: Пьер Ледюк или Стейнвег выдадут мне его. С другой стороны, я слежу за Люпеном. Двое из его агентов у меня в подчинении, а он считает их самыми преданными своими сотрудниками. Кроме того, Люпен работает на меня, поскольку, как и я, преследует автора тройного убийства. Только он мечтает одурачить меня, а это я его одурачиваю. Поэтому я преуспею, но при одном условии.

– Каком?

– Если получу свободу действий и смогу принимать решения в зависимости от необходимости того или иного момента, не заботясь о нетерпеливой общественности и о моих начальниках, которые строят против меня козни.

– Договорились.

– В таком случае, господин председатель, через несколько дней я стану победителем… или буду мертв.

II

Сен-Клу. Маленькая вилла, расположенная на одной из самых высоких точек плоскогорья, на обочине малопосещаемой дороги. Одиннадцать часов вечера. Оставив свой автомобиль в Сен-Клу и осторожно следуя по дороге, господин Ленорман приближается к вилле.

Появляется некая тень.

– Это ты, Гурель?

– Да, шеф.

– Ты предупредил о моем прибытии братьев Дудвиль?

– Да, ваша комната готова, вы можете лечь спать… Если только этой ночью не попытаются похитить Пьера Ледюка. Меня бы это не удивило, особенно если принять во внимание маневры человека, которого заметили Дудвили.

Они миновали сад, тихонько вошли в здание виллы и поднялись на второй этаж. Там находились оба брата, Жан и Жак Дудвили.

– Никаких известий от князя Сернина? – спросил Ленорман.

– Никаких, шеф.

– А Пьер Ледюк?

– Весь день лежит в своей комнате на первом этаже или в саду. К нам он никогда не поднимается.

– Ему стало лучше?

– Намного лучше. Отдых преображает его на глазах.

– Он целиком предан Люпену?

– Вернее, князю Сернину, поскольку он не подозревает, что это одно и то же лицо. По крайней мере, я так полагаю, с ним ведь никогда не знаешь. Он не стремится к общению. О, это странный тип. Есть только одна особа, обладающая даром воодушевить его, заставить говорить и даже смеяться. Это девушка из Гарша, которой князь Сернин его представил, Женевьева Эрнемон. Она приходила уже три раза… Да вот хотя бы сегодня…

И он шутливо добавил:

– Я думаю, они немного флиртуют… Вроде как его светлость князь Сернин и госпожа Кессельбах… похоже, он строит ей глазки!.. Чертов Люпен!..

Господин Ленорман не ответил. Чувствовалось, что все эти подробности, которым он, казалось, не придавал значения, запечатлеваются в тайниках его памяти до того момента, когда на их основании надо будет делать логические заключения.

Он зажег сигару, пожевал ее, не закурив, снова зажег и бросил.

Задав еще два-три вопроса, он, не раздеваясь, бросился на кровать.

– Разбудите меня при малейшей надобности… А пока я сплю. Ступайте… каждый на свой пост.

Все вышли. Миновал час, два часа…

Внезапно Ленорман почувствовал чье-то прикосновение, и Гурель сказал ему:

– Вставайте, шеф, открыли калитку.

– Один, два человека?

– Я видел лишь одного… В эту минуту появилась луна… он спрятался за кустами.

– А братья Дудвиль?

– Я отправил их дежурить с задней стороны виллы. Когда наступит момент, они отрежут ему путь к отступлению.

Схватив господина Ленормана за руку, Гурель отвел его вниз, в темную комнату.

– Не двигайтесь, шеф, мы в туалетной комнате Пьера Ледюка. Я открываю дверь в альков, где он спит… Не беспокойтесь… Как всегда, на ночь он принял свой веронал… его ничто не разбудит. Идите сюда… Что, хорош тайник?.. Это занавеси его кровати… Отсюда видно окно и другую сторону комнаты.

Окно было широко распахнуто, сквозь него проникал смутный свет, прояснявшийся, когда луна раздвигала пелену облаков.

Оба мужчины не отрывали глаз от пустого проема окна, не сомневаясь в том, что событий следует ждать оттуда.

Легкий шум… хруст…

– Он взбирается по решетке, – шепнул Гурель.

– Это высоко?

– Два метра… два с половиной.

Хруст усилился.

– Ступай, Гурель, – прошептал Ленорман, – присоединяйся к Дудвилям… Идите к подножию стены и преградите путь любому, кто станет спускаться отсюда.

Гурель ушел.

В ту же минуту на уровне окна появилась голова, потом некая тень перешагнула через решетчатые перила. Господин Ленорман различил худощавого мужчину ростом ниже среднего, в темной одежде и без шляпы.

Мужчина обернулся и, склонившись над перилами, несколько секунд смотрел в пустоту, словно проверяя, не грозит ли ему опасность. Потом он нагнулся и вдруг распластался на полу. Он казался неподвижным, но спустя мгновение Ленорман понял, что черное пятно в темноте двигается вперед, приближается.

Вот оно достигло кровати.