812c16bc4d48fdee984253428f1a0f6d

Оскар производил впечатление человека с масштабным интеллектом, хотя на самом деле он не был выдающимся интеллектуалом - жизнь не была для него кабинетом для ученых штудий, жизненная драма не входила в сферу его интересов. Все его разговоры были лишь о литературе, искусстве и тщеславии, его царством была легкая салонная комедия на грани фарса - там он правил единолично.

Любой, кто прочтет пьесы Оскара Уайльда внимательно, особенно - «Как важно быть серьезным», наверняка заметит, что Оскару в добродушно-веселом настроении в литературе просто нет равных. Незабываемая сцена этой веселой фарсовой комедии - разговор городской девушки с приезжей из деревни. Когда жительница Лондона узнает, что девушка из деревни практически не имеет возможности завести друзей или встретить мужчину, она восклицает:

- О, теперь я понимаю, что имеют в виду, когда говорят о кризисе в сельском хозяйстве.

Этот добродушный юмор - особый вклад Уайльда в литературу: он вызывает улыбку, в то время как другие пытаются рассмешить. Но при этом Уайльд был столь же остроумен, как любые наши записные остроумцы, и некоторые лучшие афоризмы на английском языке принадлежат именно ему. «Циник всему знает цену и ничего не ценит» - это лучше самых лучших изречений Ларошфуко, столь же прекрасно, как лучшие афоризмы Вовенарга и Жубера. Уайльд был столь же остроумно вежлив, как Конгрив. Количество остроумных реплик, которые способен произнести человек, можно перечесть на пальцах одной руки. Именно благодаря своему юмору Уайльд царил в обществе. Именно благодаря юмору его беседы отличались столь уникальной привлекательностью. Это был единственный человек из встреченных мною, который мог заставить людей беззаботно улыбаться несколько часов подряд. Да, юмор был в основном устным, но всегда - веселый, добродушный: юмор летней молнии, как я это называл - неожиданный, головокружительный, полный красок, но безобидный.

Попытаюсь поймать отблески этой летучей радуги сияющего духа. За несколько лет до того сэр Чарльз Дилк познакомил меня с мадемуазель Мари-Анн де Бовэ. Мадемуазель де Бовэ была талантливой писательницей и невероятно хорошо знала английский, но, несмотря на копну белокурых волос и живой взгляд, внешность у нее была очень невыразительной. Узнав, что я - в Париже, она попросила меня познакомить ее с Оскаром Уайльдом. Он не возражал, так что я устроил их встречу. Увидев ее, Оскар на мгновение замер. она заметила его замешательство и воскликнула в присущей ей резкой манере:

"N'est-ce pas, M. Wilde, que je suis la femme la plus laide de France?" (Ну же, мистер Уайльд, признайтесь: я - самая уродливая женщина во Франции?).

Оскар отвесил поклон и вежливо улыбнулся:

"Du monde, Madame, du monde." (Во всем мире, мадам, во всем мире).

Никто не смог сдержать смех - ответ был неотразим. Правильно было бы сказать: "Au monde, madame, au monde", но смысл был ясен.

Иногда эту быстроту реакции и счастливое проворство приходилось применять для самозащиты. Жан Лорэн был самым остроумным собеседником из всех, кого мне доводилось слышать во Франции, и самым блестящим журналистом. Его жизнь была настолько беспутной, насколько это возможно: фактически, это была просто витрина изощренных пороков. Во времена превосходства Оскара он всегда притворялся его другом и почитателем. А сейчас Оскар захотел, чтобы я познакомился со Стефаном Малларме. Однажды он привел меня к Малларме, когда у того был прием. Гостей было невероятно много. Малларме стоял в другом конце комнаты, прислонившись к камину. Лорэн стоял возле дверей, мы направились к нему, Оскар - с распростертыми объятиями:

- Жан, рад тебя видеть.

По какой-то причине, вероятнее всего - из безвкусного тщеславия, Лорэн театральным жестом сложил руки на груди и ответил:

- Сожалею, мистер Уайльд, не мог ответить вам тем же - я больше не являюсь вашим другом.

Оскорбление было глупым и жестоким, но все буквально на цыпочки привстали, чтобы увидеть, как Оскар на него ответит.

- Как справедливо, - ответил Оскар тихо, столь поспешно, словно ожидал предательского удара, - как справедливо и как печально! В жизни всегда наступает момент, когда люди, делающие то, что делаем мы с вами, понимают, что у них больше нет друзей в этом мире - только любовники. (Plus d'amis, seulement des amants).

Все лица озарила улыбка одобрения.

- Хорошо сказано, хорошо, - восклицали все.

Юмор Оскара был неизменно добрым и великодушным.

Однажды в парижской студии разговор зашел о личности Марата: один француз сказал, что Марат был одержимым, другой видел в нем само воплощение революции, третий настаивал, что это был просто позврослевший гамен парижских улиц. Вдруг кто-то обернулся к Оскару, сидевшему молча, и спросил, каково его мнение. Оскар сразу же принял мяч, ответил мрачно:

- Ce malheureux! Il n'avait pas de veine—pour une fois qu'il a pris un bain...." (Бедняга, как ему не повезло! Его постигло такое несчастье, когда он принимал ванну).