80 сигарет

– Чистой? – наобум подсказал бармен, который, как ни старался не слушать, все равно улавливал какие-то обрывки из болтовни Токаря.

– Во-во! Чистой! Точно! Тогда мне хочется защитить ее от всего на свете, от всего этого говенного мира. Я никогда ни к одной телке такого в жизни не испытывал, а ведь я знаю ее всего пару дней, прикинь. А иногда она ведет себя так, что мне просто охота ее убить. Взять свою сумку, достать из нее пушку и засунуть дуло прямо ей в рот.

У Токаря развязался язык. Где-то, в глубине пьяного сознания, он понимал, что сболтнул лишнего, упомянув об оружии, которое, как теперь знает бармен и официантка, у него есть. Но ему было плевать. И, вероятно, работникам гостиницы тоже, потому что никто из них даже бровью на это не повел.

– Как она меня заводит, уф-ф! У меня, когда я с ней рядом, яйца звенят не переставая. Если б ты ее увидел, ты бы меня понял. Слышь меня, нет?

– Угу.

– Хули «угу»?

– Слушай, друг, – не выдержал бармен, – ты извини, но мне работать надо.

– Да? – театрально удивился Токарь и повертел головой, оглядываясь вокруг. – Ты ведь бармен, верно? Твоя работа – обслуживать посетителей. А здесь, кроме меня, никого больше нету. Значит, я – вся твоя работа. Так что не гони.

– У меня всегда много работы.

– Да ты в телефон рылом уткнулся! Че ты мне лепишь?

– Хамить не надо, пожалуйста, – разозлился бармен, но Токарь уже о нем забыл. Прищурив один глаз, он старательно целился горлышком бутылки в стопку и бормотал недовольно:

– Сидят в своих телефонах, как будто они их жизни обучат. Забери у вас интернет, вы и помрете. Ни костра развести не умеете, ни еды добыть. Один ютьюб только на уме, – расплескав часть водки, он все же наполнил стопку, поднял ее перед глазами и глубокомысленно изрек:

– Лучше б книги читали. Знания-то – они ведь в книгах.

И уже совсем горьким голосом что-то понятное одному ему:

– Куда мы катимся? Поколение петухов.

Хлопнул стопку, встряхнулся, посмотрел на официантку.

Надо сказать, что женщина эта была, что называется, жизнью потрепанная. Немного за сорок. Дешевый макияж. Обвислая грудь, обтянутая застиранной водолазкой. Круги под глазами от ночного графика работы. Вероятно, когда-то она была привлекательна, может быть, даже одной из первых красавиц в своем маленьком селе, где она родилась и провела всю жизнь, но теперь от былой внешности не осталось и следа.

Она весь вечер поглядывала на Токаря. Ей нравились такие, как он. Настоящие мужики. Он напоминал ей первого мужа. Даже внешне были похожи. Она выскочила за него в восемнадцать. Когда он напивался, то частенько ее поколачивал, но разве это так уж и страшно? Подумаешь. Всем известно: бьет – значит любит. Зато как он потом извинялся, прощения просил! Да и бил-то чаще из ревности. А это уже совсем другое дело. Сама, дура, виновата. Повод, значит, давала.

Женщина перехватила взгляд Токаря на нее и улыбнулась в ответ.

Тогда Токарь переключил свое внимание на официантку и принялся уже ей рассказывать о своей злосчастной любви.

– А знаешь, как мы познакомились? Прям как в твоих говенных сериалах.

Официантку это нисколько не оскорбило. По крайней мере, виду она не подала. Токарь был ей симпатичен, по опыту она знала, как нужно вести себя с такими мужчинами, чтобы сегодняшняя ночь завершилась чем-то приятным. А может быть, и не только ночь. Впрочем, она понимала, что рассчитывать на что-то большее, чем простой перепихон, не стоило. Ведь этот мужчина был тут с какой-то кралей. И, судя по его словам, был в нее по уши влюблен.

– Перед ней валялась эта ее сломанная туфля, – рассказывал Токарь, – и она смотрела на нее так… растерянно… я заметил ее, и – веришь, нет? – дыхание перехватило. Я точно помню, что́ тогда подумал. Я подумал: «Если сейчас пройду мимо, не попытаюсь с ней познакомиться, все – пиши пропало». Да, так я подумал. А еще я подумал, что все, о чем я там подумал, это ни хрена не меняло. Ибо, – он удивленно крякнул, не ожидая от себя подобного слова, – …ибо… – негромко повторил он еще раз, пробуя это новое для него слово на вкус, и, немного сконфузившись, заключил: – Я зассал. Я понял, что никогда в жизни не рискну подойти к ней. Я – сорокалетний мужик! Каких только баб я не трахал за свою жизнь. Мне всегда было плевать на них всех. А тут стою и обламываюсь как какой-то, блять, прыщавый школьник. Че, это нормально?

Официантку немного задело то, что Токарь говорил «их» вместо «вас», будто совсем не считал ее за женщину, но потом подумала, что это даже хорошо. Возможно, тем самым он хотел отделить ее от тех куриц безмозглых, которые у него были раньше. Она хотела что-то сказать, может быть, предложить ему выпить вместе (ее смена как раз подходила к концу), но Токарь продолжил пьяную речь, не дав вставить женщине ни слова.