7157629d954242e5c8b0a150edd9f68f

Кто-то… (мама?) пытается спрятать черноволосого малыша (меня?) в тени огромной мраморной колонны. Но люк открывается всё сильнее и сильнее, и золотой луч неуклонно и неизбежно приближается к этим двоим. Женщина, осознавая, что спасения нет и не будет, застёгивает у мальчика на шее цепочку с синим жуком из бирюзы и нажимает на одно из крылышек:

— Юри! Ты должен выжить даже в тех страшных условиях. Прости меня и прощай! Я люблю тебя.

Сон прерывается на некоторое время, чтобы в следующую ночь продолжиться снова…

Малыш (я?), уже четырёхлетний, сидит на залитом солнцем, пахнущем травой, мёдом и лёгкой горечью золотисто-зелёном лугу и нежно гладит головки ромашек, колокольчиков, васильков, зверобоя и клевера. Природа разговаривает с ним нежным пением жаворонка в голубом небе, хрустальным журчанием ледяной воды родников, прохладным ветром, запутавшимся в кронах мохнато-лохматых дубов. Какая-то призрачно-сиреневатая женщина (а такие вообще бывают?) протягивает ему горбушку тёплого хлеба и кружку парного молока и говорит мягко: — Это твоя еда на сегодня. Съешь и выпей всё без остатка. Неизвестно, когда придётся поесть снова.

Опять сон прерывается, чтобы жестокая действительность в виде потасканной женщины постучалась в дом двенадцатилетнего Знахаря. Он ожидал её прихода, как предчувствует и другие события, и знает, что ей надо: снадобье для вытравливания плода грешной любви. Она приходит за этим не в первый раз и берёт зелье для себя и своих товарок, причём, постоянно расплачивается золотом или драгоценностями. Юри осознаёт, что совершает грех… в каждый её приход… но опять протягивает женщине склянку со смертью. Чтобы потом погрузиться в сон, в котором он счастлив, спокоен, в котором кто-то обучает его иноземной речи и вкладывает знания о целительстве.

Юри — четырнадцать, но слава о великом лекаре бежит впереди него. Он ни в чём не знает недостатка: в печи всегда свежий румяный хлеб, в кувшинах — молоко, свежие мёд или соты, в подвале — овощи и фрукты, на полках и под потолком — пучки лекарственных трав, в единственном сундуке, стоящем около лавки, на которой он спит, слитки золота, драгоценные камни и украшения. Но… он по-прежнему одинок, грустен и, как это не парадоксально, несчастен.

Парню — шестнадцать, и тут вспыхивает эпидемия чумы в близ лежащем селе. Юри во сне кто-то нашёптывает лекарство от Чёрной Смерти и обещает, что его самого болезнь не коснётся, так как он привит (что это такое?) от всех известных человечеству инфекционных (ещё одно непонятное слово!) болезней. В голове звучит песня, и ему хочется проснуться и подпеть её в полный голос:

Audio vocem de mirabili futuro,

Illa vocat me in loca divina.

Audio vocem semper interrogaturam:

Quid iam fecerim pro die crastina? *

В восемнадцать Юри — знаменитый Ведьмак (и кто его так назвал?). Его боятся, но и от помощи не отказываются. Наоборот, он — нарасхват. Только теперь к нему приходят по ночам, тайно, завернувшись в плотные тёмные плащи, так как боятся святую инквизицию, и больше всего Виктора Среброволосого.

По всей округе день и ночь пылают костры, пахнет жареным человеческим мясом, кровью, потом и испражнениями. Собаки и кошки таскают туда-сюда обгоревшие человеческие кости. Юри всё чаще обзывают колдуном, и если его лечение не помогает (а такое тоже случается, если человек сам затянул с лечением, или родные поздно пригласили лекаря), то его проклинают в лицо, и ему вслед летят плевки, камни и угрозы, мол, вот ужё Виктор доберётся до тебя!!!

И приходит тот судьбоносный день, когда, придя за помощью, один из местных жителей случайно видит содержимое сундука Юри. А этот убогий, обиженный жизнью, по его разумению, помнит, что двадцать пять процентов имущества колдуна отдаётся донёсшему на него.

И… вот уже у двери — она, собственной персоной, святая инквизиция.

Юри не сопротивляется. А смысл? Он не рыцарь, не спортсмен (опять странное слово выскочило из закромов памяти!), даже не очень сильный по жизни человек. Он спокойно позволяет связать себе руки и провести себя через весь город в замок самого страшного, жестокого убийцы, злодея и насильника — Пса Господня, Виктора.

Но… Тот оказывается и не таким уж страшным. То есть совсем… Красивый (глаз не оторвать, так и бы смотрел с утра до вечера), умный, образованный

( что ОЧЕНЬ странно!), страшно усталый и омертвевший, выгоревший, замёрзший изнутри, но тем не менее сильный, внимательный и вежливый человек.

Они беседуют на прогулках, причём Виктор приходит к Юри сам, и на допросах-беседах. Юри рассказывает всю свою жизнь, насколько помнит её, не лукавя и ничего не скрывая. Парень показывает запасы трав, привезённых из его дома, описывает свойства каждого пучка, каждого листика и травинки, каждой ягодки и гриба, подтверждает рассказы на практике, вылечивая и головные боли самого Виктора, и хворобы его стражников и местных жителей.