6fe33687fe1e42e8f005473e4c927e62

Джулия вздрогнула и резко обернулась. Чуть в стороне верхом на высоком заборе сидел тот самый противный мальчишка из дома Пони, который так нравился Тому и которого она абсолютно не выносила. На лице сорванца красовалась такая довольная улыбка, что, казалось, была способна затмить сияние солнца. Гордо восседая на безопасном расстоянии, он абсолютно беззастенчиво смеялся над ней, всем своим видом показывая, что все видел и слышал. Это оказалось последней каплей. Джулия почувствовала, как ее затопляет ярость.

- Ах ты, маленький мерзавец!!! – не помня себя от гнева и разом позабыв обо всех манерах завопила красавица, бросаясь к забору. – Да как ты смеешь?!! Как вы все смеете?!!! Вы мне за это заплатите!!! Я добьюсь, чтобы эта чертова учительница уехала из города, а ваш чертов приют закрыли навсегда!!!

В глазах малыша тоже вспыхнули искры гнева. Он перестал улыбаться и зло прищурился, а затем одним точным движением запустил в несущуюся на него фурию печеным яблоком. Бросок оказался метким. Просвистев в воздухе, лакомство угодило в развевающуюся голубую юбку и, скользнув по шелковым складкам, упало на землю. Джулия замерла от неожиданности, ошеломленно глядя на перепачканный наряд, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы.

- Мое платье… – наконец удалось выдавить ей, задыхающимся от гнева и досады шепотом. – Ты испортил мое лучшее платье!

- Так тебе и надо, – насмешливо бросил мальчик. – А еще раз так отзовешься о мисс Пати или доме Пони – так я еще и не то сделаю! – пригрозил он на всякий случай и, подумав секунду, добавил. – Дура!

- Ты заплатишь за это, маленький мерзавец!

- Угу, – скучающе ухмыльнулся Дэниэл, спрыгивая по другую сторону забора. – А тебе Том все равно не достанется! Ему не нравятся злобные ведьмы! А вот мисс Пати ему нравится!

С этими словами Дэниэл удалился ничуть не менее гордо, чем миссис Пристон. Вообще-то он, конечно, не знал, нравится ли его другу школьная учительница, но ему очень хотелось, чтобы это было так.

Задыхаясь от ярости, Джулия молча рассматривала заляпанное платье, судорожно пытаясь сообразить, что ей теперь делать. Показаться в таком виде Тому Паркеру было немыслимо, поэтому, в очередной раз скрипнув зубами от злости, девушка развернулась и направилась к своему экипажу.

«Праздник еще только начался. Я быстро переоденусь, вернусь и найду Тома. Все равно он будет мой, а нищей школьной учительнице не останется ничего другого, как кусать себе локти от досады. Вот тогда мы и посмотрим, кто из нас настоящая леди!»

«Один день – и столько неприятностей. Подумать только, – размышляла Пати, поднимаясь на холм. – И все таки не нужно было так разговаривать с этой хамкой. Как бы то ни было, она права: дом Пони зависит от жителей города и ранчеро. Но ее поведение было просто возмутительным! Впрочем, наверное, в том, что произошло, есть и моя вина. Папа всегда говорил, что мне нужно сдерживать свой характер. А дедушка смеялся и отвечал, что я – настоящая ирландка. Как же давно это было».

Удобно устроившись под деревом, она смотрела в яркое, словно расписанное свежей краской, весеннее небо и машинально вертела в руках травинку. Издалека доносились звуки праздника, однако после происшедшего у нее совершенно пропало настроение веселиться. Предупредив мисс Пони о том, что возвращается домой, Пати не пошла сразу в приют, а поднялась на холм Пони.

«Похоже, скоро он станет и моим любимым местом. Кенди… Где ты сейчас? Как у тебя дела? Война – это не шутка. Надеюсь, у Кенди все в порядке».

Месяц назад она получила письмо от Анни, где та сообщила ей об отъезде Кенди. Первые несколько минут после прочтения у Пати был просто шок. В ужасе она всматривалась в написанные красивым каллиграфическим почерком строки, не в силах понять их смысл. Поверить в это. Но постепенно шок прошел. Пати показала письмо сестре Марии, и они обе решили ничего не сообщать мисс Пони. Ей хватало забот, да и здоровье было уже не то, а такая новость могла подорвать и без того слабеющие силы старой женщины. Но с того дня Пати и сестра Мария каждый вечер вместе молились. За Кенди и тех, кто воевал во Франции. И за скорейшее окончание войны.

«Кенди, Кенди… Ты всегда была сильнее нас. Всегда знала, чего хочешь, и добивалась своей цели. Но почему на войну? Впрочем, глупый вопрос, не так ли? «Если не я, то кто?» – вот твое правило. Вот и в этот раз ты поступила сообразно ему. Как и Стир. Я только надеюсь, что ты вернешься. Я не прошу ни о чем, только об этом. Вернись, Кенди. Еще одну потерю я не переживу, – Пати посмотрела в сторону города, откуда неслись звуки веселья. – Праздник… Какой праздник, когда где-то там идет война и погибают люди? С другой стороны, войны не прекращаются никогда. Они продолжаются и продолжают забирать жизни чьих-то близких, любимых. А те, кто остаются, задаются вопросом: «Ради чего?» – и понимают, что никогда не найдут на него ответа. Как все это глупо».

Пати откинулась на спину и закрыла глаза.