6fe33687fe1e42e8f005473e4c927e62

- Встретила знакомых? – между тем осведомилась Антуанет, озорно сверкнув глазами.

- Да. В некотором роде, – пробормотала девушка.

- Что ж… Это замечательно, – понимающе улыбнулась главная медсестра. – Но тебе нужно отдохнуть. Иди, а я начну обход. Полагаю, у вас еще не раз будет возможность побеседовать.

- Да, мадемуазель Антуанет, – Жоа снова повернулась к Нилу. – До следующего дежурства.

- Ловлю на слове, – усмехнулся тот.

Девушка мягко рассмеялась и, поднявшись, направилась к двери. С задумчиво-грустной улыбкой Антуанет молча проводила ее взглядом, а затем подошла к Нилу и присела на край постели.

- Ну, что ж, молодой человек. Начнем, пожалуй, с вас.

Она быстро коснулась ладонью его лба и щек и удовлетворенно кивнула.

- Температуры нет, – коротко констатировала женщина. – Это очень хорошо. А теперь приподнимитесь. Только очень медленно и осторожно, – она помогла Нилу принять сидячее положение и принялась снимать повязки. – Сейчас промоем раны и снова перевяжем их.

Отбросив в проход снятые бинты, она внимательно осмотрела его раны и снова кивнула.

- Неплохо. Если будете соблюдать предписания врача и не разбередите их, то скоро покинете госпиталь. А сейчас придется потерпеть. Будет очень больно.

Антуанет обмакнула одну из чистых белых тряпочек, что держала в руках, в карболку и быстро, но осторожно смочила первый шов. От резкой боли у Нила перехватило дыхание, а в глазах потемнело, но он стиснул зубы и не издал ни звука. Закрыв глаза, он вызвал в памяти образ рыжеволосой красавицы-медсестры, с которой его вновь так неожиданно и странно свела судьба, и попытался отрешиться от происходящего. Секунды замедлили свой бег и тянулись подобно вязким медовым струям, наполненным жгучей болью, опаляющей израненную плоть. Наконец все закончилось. Нил медленно выдохнул и только тогда понял, что все это время, пока медсестра обрабатывала его раны, он не дышал.

- А вы молодец, – улыбнулась Антуанет, накладывая чистые бинты. – Я знаю, что это зверски больно. К сожалению, другого выхода нет. Или это, или заражение и смерть.

- Понимаю, – сдавленно прошептал Нил и глубоко вздохнул, пытаясь унять боль.

- Вот и хорошо. Потерпите. Когда швы стянутся, боль пройдет. А теперь отдыхайте. Покой и сон – это все, что вам сейчас нужно. Если вдруг что-то понадобится – я рядом. И ни в коем случае не вздумайте вставать! Поняли?

- Есть, мадам, – усмехнулся молодой человек.

- Мадемуазель, – парировала Антуанет. – Люблю пациентов, которым не нужно повторять дважды. Отдыхайте.

Взяв бутылочку с карболкой, она ободряюще улыбнулась ему и направилась к следующей постели. Там, отвернувшись к стене так, что ей был виден лишь опутанный белыми повязками затылок, лежал мужчина. Он лежал совершенно неподвижно, но Антуанет помнила, что когда она вошла, он тоже разговаривал с Жоа.

«Значит, в сознании. Может быть, задремал? Судя по всему, у него все в порядке, иначе бы Жоа предупредила меня. И все-таки рана в голову. Опасно. Непредсказуемые ранения».

Антуанет присела рядом и ласково, но настойчиво коснулась его плеча.

- Простите, но нужно сменить повязку, – мягко попросила она. – Повернитесь, пожалуйста. Только медленно и осторожно. Вам ни в коем случае нельзя делать резких движений.

На какое-то мгновение ей показалось, что он действительно задремал и не слышит ее, но мгновенно напрягшееся и окаменевшее от ее прикосновения плечо мужчины сказало ей, что это не так.

«Странно, – подумала Антуанет. – Впрочем, бывали и более странные случаи. Мало ли что его беспокоит? Но рану необходимо обработать, и повязку сменить на чистую. Нельзя допустить заражения!»

Она нахмурилась и уже открыла рот, чтобы повторить свою просьбу, но тут плечо под ее рукой слегка вздрогнуло. Мужчина медленно повернулся, и ее сияющий мягкостью и покоем взгляд встретился с его непроницаемо-черным вороньим. Антуанет почувствовала, как кровь отхлынула от сердца, а внутри все оледенело. Застыв, словно статуя, она молча смотрела в лицо лежащему перед ней мужчине, который отвечал ей таким же пристально-неподвижным взглядом.

- Здравствуйте, мадемуазель Делакруа, – наконец тихо сказал Крест и чуть усмехнулся кончиками губ. – Не думал, что увижу вас когда-нибудь, – еще тише добавил он, в черных глазах под странно изломленными бровями сверкнули ледяные искры.

При звуке его голоса и без того мертвенно-бледная Антуанет побледнела еще сильнее, но не произнесла ни звука, а только молча смотрела на него широко распахнутыми глазами, где, сменяя друг друга безумным водоворотом, кружились растерянность, неверие, гнев, страх, отчаяние, радость, которые постепенно смешались воедино, превратившись в выражение странной, почти нечеловеческой боли, а ладонь, лежавшая у него на плече, безвольно скользнула вниз и обессиленно застыла поверх темной шерсти больничного одеяла. Побелевшие губы слабо шевельнулись, хриплый шепот прошелестел по комнате и растаял в тишине.

- Кристиан.

Военно-полевой госпиталь 1478.