6928f3a28d6b44bf95a792edd2659720

Мама погостила недолго — вымотав из лешего всю душу расспросами о «возможных превращениях», как она это назвала, Виктория уехала к родным пенатам, пообещав прислать с отцом удобрение для лучшего роста саженцев.

— Так я не уразумел — родительница твоя решилась русалкой стать, верно я понял ее намеренья? — в некотором обалдении спросил Лисец, которого деятельная и напористая женщина привела в некоторое смущение.

— Ну, понимаешь, она всегда говорила, что хочет жить вечно. Ни больше, ни меньше. Мы, конечно, всегда смеялись, но, думаю, она от своего желания не отступится. Может, и не русалкой, но кем-то долгоживущим, она точно заделается, — Николай с удовольствием подставил спину ласковым солнечным лучам.

Он переоделся в недавно купленные плавки и теперь нежился под сытным светом, ворочаясь из стороны в сторону. Леший смотрел на него с интересом, но ничего не предпринимал.

— Николаюшка, — позвал через некоторое время леший и парень с улыбкой повернулся к Лисцу, — ты все улыбаешься, радуешься все. Никак понять не могу — неужто вправду доволен?

— Солнышко светит, травка. День хороший. Чего б не радоваться! — Николай улыбнулся еще шире.

Лисец по-стариковски закряхтел, покачал головой, но ничего не сказал, лишь притронулся осторожно к плечу Николая, провел по коже:

— Травинка прилипла, — пояснил леший.

— Угу. Бывает, слушай, а я все думаю — у тебя в твоем зачарованном лесу, звери были?

— А то ж!

— И куда они делись? В обычный перебрались или погибли?

— Кто-то сгинул, но некоторые должны были выбраться, — произнес Лисец, продолжая «стряхивать травинки», его движения становились все размашистей, ладонь уже почти касалась округлостей ягодиц, и Николай боялся пошевелиться, чтобы не спугнуть внезапную инициативу.

— Не показывается что-то никто. Я на медведя хотел посмотреть. И еще было бы здорово лося увидеть. А они меня слушаться будут, тебя же слушаются, да?

— Мне покорны, а с тобой, — Лисец цокнул языком и покачал головой, — закапризят, верней всего.

— Ну, вот, — огорченно протянул Николай, — а я уж размечтался, что на медведе покатаюсь…

— Коли хочешь — прокатит тебя косолапый, я прикажу, и все как хочешь будет.

— А не куснет?

Голова Николая лежала на сгибе локтя, что происходит за его спиной, он не видел, но, судя по всему, леший перестал наконец морозиться: его ладони уверенно оглаживали талию и осторожно тянули ткань плавок вниз. Николай фыркнул и приподнялся, облегчая процесс, Лисец не сплоховал — одним движением снял последний оплот целомудрия и навалился сзади, шумно дыша в ухо.

— Николаюшка, ясноокий мой, — простонал леший, сжимая ладони, — гляжу на тебя, наглядеться не могу, неужели случится со мной счастье?

Иногда Лисца пробивало на высокий слог, Николай даже заерзал от смущения — ему никогда ничего такого… красивого, прочувствованного не говорили. Хотелось сбить немного градус пафоса какой-нибудь циничной репликой, но Николай не решился — не хотелось портить Лисцу момент. Потому в ответ он пробурчал:

— Случится, не сомневайся! Давай уже — одежду снимай.

========== Глава четырнадцатая или дело о жертвоприношении ==========

Ло задумчиво гладил яйцо, расположившись на плотном покрывале, Дамир сидел рядом на принесенной специально для него козетке и зачитывал цветочнику отрывки из статьи, выбирая самое интересное. Федор аж залюбовался этой такой домашней картиной: воды озера матово поблескивали, было тепло и колдун расстегнул несколько верхних пуговиц на рубашке. Он смотрелся очень по-английски: нога закинута на ногу, в руках газета, чуть небрежная, но изящная поза.

Заметив дракона, Ло улыбнулся и похлопал по покрывалу, приглашая присесть.

— Здравствуй, Федор, — колдун вежливо кивнул дракону.

Федор же вместо слов поцеловал обоих: сначала Ло, потом Дамира. Некоторое время колдун продолжал чтение, затем замолк, аккуратно сложил лист, прогладив края:

— Федор, что-то случилось? Ты выглядишь уставшим.

— Все меня заебали, — дракон поморщился, отводя глаза.

— Может, поведаешь про это конкретнее?

Федор покосился на безмятежно улыбающегося Ло:

— Да так…

Цветочник, несмотря на то, что почти все время выглядел отрешенным, на самом деле был весьма чувствителен к чужому настроению. Он сразу понял, что Федор не хочет говорить из-за него, перестал тихо светиться и с обидой поглядел на дракона:

— Я мешаю? Хочешь, выйду ненадолго?

— Если тебе несложно. Некоторые истории не для твоих хорошеньких ушек, — криво улыбнулся Федор, Ло, вместо того, чтобы принять это как должное, мучительно покраснел, опустил голову и вскочил, намереваясь уйти.

Дракон сообразил, что, видимо, что-то не то сказал, правда, не понял, что. Неожиданно вмешался Дамир: он быстро поднялся и схватил цветочника за запястье, не обращая внимания на упавшую газету:

— Не торопись. Федор не хотел тебя обидеть. Помни — он ведь еще очень молод и не так мудр, как дракон, которого ты знал и любил. Наберись терпения. Нельзя вот так вскипать от любого неосторожного слова. Федор, ты зачем обидел Ло? Какие еще «ушки»? Разве Ло ребенок? Он старше тебя, имей уважение!