5ec443d3c17b46d1a953c709b11fcadd

   – Спасибо, Ваше величество, – поблагодарил Штефан, а внутри уже поднималась тревога. Император редко говорил что-либо из вежливости. Любое слово монарха всегда имело двойной смысл,и сейчас Штефан пытался понять, что значило это поздравление – недовольство тем, что он забрал жертву у дознавателей или что-то еще, чего он пока не понял?

   – Говорят, ваша жена владеет обережной магией? - последовал следующий вопрос, и он похолодел. Если дело коснется веры…

   – Леди Элиния провела детство в монастыре Золотого сердца, как и большинство благородных девиц Кравера, но дар у нее очень слабый,и сестры не смогли его развить, - ответил он, стараясь, чтобы голоc звучал ровно.

   – Вы уверены? - взгляд императора стал цепким и внимательным. Пн букашкой полз по лицу, въедался в душу, пытался проникнуть в мысли.

   – Да, Ваше величество.

   – Я хочу ее видеть, - неожиданно заявил Георг.

   Унизанная перстнями рука легла на подлокотник.

   Штефан лихорадочно размышлял. К чему этот интерес? Что нужно императору от Элинии? Зачем он вызывает ее ко двору? Что это? Простое любопытство или нечто большее?

   – Пошлите гонца порталом. Мы будем ждать вас с супругой через три дня.

   Георг небрежно пошевелил пальцами, и камергеры сделали шаг вперед, встав по обеим сторонам от Штефана. Он понял, что аудиенция, которой ждал больше двух седмиц, окончена.

   – Ваше величество.

   Он поклонился и попятился к выходу. Поворачиваться спинoй к императору запрещал дворцовый этикет. Штефан видел, как шевельнулись обутые в тонкие башмаки кривые ноги императора и от души пожелал тому провалиться в эрхейм. Если Георг надумал причинить зло его жене… Рагж! Он этого не допустит. Костьми ляжет, но не позволит императору навредить Элинии!

   Расписанные лисьими мордами двери захлопнулись за ним, и Штефан оказался в Большом зале, под любопытными взглядами придворных.

***

Илинка

   Я шла по круглому коридору, разглядывая проступающие сквозь камень жилы. Алые, мерцающие, они переплетались друг с другом, пульсировали, жили своей собственной жизнью. И мое сердце билось им в такт. Оно слoвно бы соединилось с венами замка, и мне даже казалось, что я чувствую, как по ним бежит невидимая кровь.

   Вспомнилось, как Паница рассказывала о древних временах, когда магия была разлита в воздухе,и любой обережник мог легко ею пользоваться. «Сейчас нам остались лишь крохи тoй силы, которой владели наши предки, – говорила наставница. - Раньше одаренные никогда не брали больше, чем было нужно, но олденские маги, с их неуемной жаждой власти, нарушили равновесие и насильно подчинили себе все стихии, перекрыв доступ к магии всем остальным. Потому и приходится нам довольствоваться крохами. Но и этих крох бывает достаточно для того, кто умеет слышать магию мироздания».

   Раньше я не понимала, о чем она говорит, но сейчас, когда мне удалось договориться со стихиями, слова наставницы больше не казались загадкой.

   Я смотрела на живые стены Белвиля и шла, подгоняемая биением его каменного сердца. Тук… Тук… Тук…

   Коридор долго петлял в недрах горы, но, наконец, длинный переход остался позади,и я оказалась в том самом зале, в центре которогo стоял огромный камень. Меня тянуло к нему, все внутри трепетало, а какая-то неведомая сила подталкивала подойти и прикоснуться к неровнoй темной поверхности.

   Я не стала медлить: сделала последние несколько шагов, мои ладони легли на прохладную поверхность, глаза закрылись,и я отпустила сознание, сливаясь с неподатливой душой белвильской твердыни. По рукам пошел холод. Он поднимался все выше, растекался по венам, я чувствовала, как леденеет тело, как цепенеют ноги, какими тяжелыми и неподвижными становятся руки. Создательница! Я словно бы сама стала камнем. Все чувства притупились,и с каждым мигом прошлое отступало далеко-далеко, словно его никогда и не было, а на смену моим воспoминаниям пришли иные. Я видела лица незнакомых людей, слышала их гортанную речь, наблюдала за сражениями и ощущала на языке вкус полыни. Времена года сменяли друг друга, люди – тоже,их становилось все больше: крепких суровых мужчин, статных, красивых женщин и больших, гораздо крупнее обычных волков. А потом все они исчезли, своды замка растаяли,и я увидела жертвенный камень с возложенными на него ягнятами и быками. Вокруг стояли курящиеся кадильницы, повсюду горели толстые восковые свечи, а прямо у алтаря стоял жрец и, воздев руки, громко произносил слова молитвы. Язык, на котором он говорил, был мне не знаком, но я почему-то решила, что это древнестобардский.

   – Орхаш догшер аон, – нараспев произносил старик. – Охани мелед рхаим!

   Дым от жертвенника поднимался ввысь, к разомкнувшимся сводам,и исчезал в легких облаках.

   – Парэдос оштхи! – громко выкрикнул жрец, и я неожиданно увидела вышедшее из стены замка огромное существо с телом человека и головой волка.

   – Мне благоугодны жертвы моих потомков, - послышался раскатистый голос. – Моя сила и мое благословение пребудут с родом арнов!