5323fafd9daa43cea51194aed4d0639c

Он попытался пригладить вихры сонному приятелю, но только взлохматил их еще больше. Ремус треснул его подушкой и откинулся назад, накрыв ей лицо.

- Как ты себя чувствуешь? - спросил Питер, взгромоздившись на металлическое изножье, точно на насест.

- Жутко хочется прибить этих двух идиотов. Бродяга, Сохатый, тут, между прочим, кое-кто еще спал!

Джеймс стоял, склонившись над кроватью Ремуса, но при этих словах потешно встрепенулся, словно от электрического разряда, резко выпрямился, вздернул голову и крутанулся на месте, выискивая кого-то взглядом на пустых больничных койках.

- Эванс! - Джеймса как ветром сдуло – так он спешил на другой конец лазарета, к Лили; пальцы Северуса больно сжались на ее плече… завтра там точно будет синяк – плевать, ей хотелось второй такой же…

А потом Джеймс разглядел, кто именно сидит с ней рядом, и остановился как вкопанный. Он прищурился – столь резкая перемена казалась почти комичной – взгляд его перебегал то на нее, то на Северуса; на другом конце лазарета Сириус – он по-барски развалился на кровати Ремуса – приподнялся на локте; темные волосы падали ему на лоб, лезли в глаза, но не мешали внимательно следить за происходящим. Ремус все еще лежал на спине, прижимая к лицу подушку, и не шевелился; Питер же по-прежнему восседал на своей перекладине, но повернулся всем телом к разыгравшейся сцене, впиваясь в нее взглядом – таким цепким и неотрывным…

Лили схватила Северуса за руку – за ту, что лежала у нее на плече. “Поддержи меня”, - взмолилась она мысленно, и в ответ на эту невысказанную просьбу его пальцы переплелись с ее – словно посреди зимы вдруг вспыхнул солнечный луч.

- Эванс, - Джеймс приближался к ней шаг за шагом; он неестественно побледнел, глаза расширились за стеклами очков – в них явственно читалось нечто большее, чем обычное беспокойство… Лили помнила, какое лицо сделалось у Сева, когда она пыталась к нему прикоснуться – неужели все настолько плохо?..

- Мерлин и Годрик, Эванс, - выдохнул Джеймс, останавливаясь у спинки ее кровати, - что с тобой такое?

Проклятие, как объяснил Сев. Но Лили не собиралась об этом рассказывать, сама не зная, почему; просто не хотелось, и все.

- Ничего, с чем не справилась бы Помфри, - ответила она. - Каникулы оказались… немного слишком бурными.

Северус уставился в какую-то точку между ней и Джеймсом; Лили обнаружила, что снова смотрит на Сева… взгляд задержался на его лице, на густых бровях – он отчего-то их сдвинул – на внушительном носе, на тонких губах… как же ей хотелось обвести их пальцем.

- Эванс, ты выглядишь так, словно вот-вот умрешь, - сказал Джеймс.

Северус конвульсивно дернулся, и в следующий миг Джеймс уже направил на него волшебную палочку – у Лили сжалось сердце, внутри всколыхнулась паника…

- Ты, грязный ублюдок! Что ты с ней сделал?! - проорал Джеймс, и кровать у него за спиной разразилась истошным скрипом – Сириус, должно быть, вскочил на ноги, но Лили видела только наставленную на Северуса палочку… в него вот-вот полетят заклинания – она не могла им позволить, нельзя, чтобы ему снова причинили боль…

- Не смей! - выкрикнула она – пихнула его локтем, попыталась заслонить собственным телом, зная, что Джеймс не сможет на нее напасть, даже если она будет стоять между ним и человеком, которого он так люто ненавидел – ни за что ни про что.

Северус тоже держал палочку, но рука его ходила ходуном – должно быть, он не ожидал, что Лили будет толкаться и пытаться загородить его собой. От напряжения ее шатало – чтобы не упасть, пришлось опереться о матрас; Северус ее подхватил, и палочка в его руке опасно наклонилась. Лили трясло, она держалась на чистом упрямстве – расслабляться было нельзя, иначе он станет для них мишенью – для Джеймса, и Сириуса, и Питера…

Сощурившись, она оглядела комнату, выискивая взглядом всех троих. Джеймс все еще целился в Северуса – то есть теперь уже в нее и Северуса; Сириус остановился поодаль, за спиной у Джеймса, и тоже вытащил палочку – его глаза смотрели внимательно и жестко; оставшийся позади Питер весь подобрался, выжидая. Ремус уже был на ногах – встрепанный, без палочки, все еще в пижаме; но заспанным он больше не казался – только настороженным.

- Не смейте, - прошептала она всем четверым, - если вы его хоть пальцем тронете… хоть одно заклинание – и вы так об этом пожалеете…

Лили колотила дрожь – от напряжения, от стресса и слабости; Северус заставил ее податься назад и притянул к себе. Она прижалась затылком к его плечу; подняла глаза – его лицо нависало над ней и из такого ракурса казалось перевернутым. Лили хотелось навечно запечатлеть в памяти каждую его черточку, но на лоб легла сухая и прохладная ладонь, и от этого прикосновения на нее вдруг накатила усталость, а глаза закрылись сами собой – такой измученной и вялой она себя почувствовала.

- Все будет хорошо, - пробормотал Северус – его пальцы поглаживали, убирали лезущие в лицо прядки. - Скоро все закончится.

- Обещаешь? - губы у нее потрескались и начали шелушиться; растревоженные ранки саднили от каждого слова.

- Конечно.