5323fafd9daa43cea51194aed4d0639c

- Зелья еще скучнее уроков Биннса. Эти я изучил лишь потому, что они постоянно маячат перед глазами.

- Как скажешь, Лунатик, - согласился Сириус, возводя глаза к небу. - Убеждай себя, сколько влезет. Все равно ты скромничаешь.

- Не все же отличаются твоим непрошибаемым апломбом, - как можно серьезнее ответствовал Ремус.

- Зануда, - сказал Бродяга, но словам его недоставало убедительности; к тому же он опять улыбнулся краешком рта – как тогда, в поезде. - Повезло тебе, что ты такой дохлый, а не то б я расчувствовался, как девчонка, и полез обниматься.

Занавески зашелестели и раздвинулись – это вернулась мадам Помфри. Перед собой она несла поднос с рационом больного оборотня: мясо – отбивная – и немного бульона. На соседней тарелке была курица с картошкой – Ремус решил, что это для Сириуса.

- Сомневаюсь, что иначе вы бы оставили этот лазарет в покое, - произнесла медсестра, ставя поднос Ремусу на колени. - А у меня, мистер Блэк, есть и другие пациенты, которым тоже нужен отдых – как и мистеру Люпину.

- Эванс? - небрежно уточнил Сириус.

Мадам Помфри не подала виду, что расслышала этот вопрос.

- Когда закончите с едой, мистер Люпин, выпейте зелья и отставьте поднос в сторону.

А затем она шагнула за занавеску и снова канула в тишину.

- А ты как считаешь, Лунатик? - все так же небрежно поинтересовался Сириус и, не давая Ремусу даже прикоснуться к серебристым столовым приборам (не из настоящего серебра, разумеется), принялся сам разрезать для него отбивную. - Думаешь, это Эванс, раз Сопливус переполошился и завис в лазарете эдаким нетопырем-переростком?

- Думаю, что тебе лучше попридержать язык. Не то мадам Помфри услышит, и будет у тебя зеленый лук вместо ушей.

Сириус наколол на вилку кусочек отбивной и притворился, что хочет скормить его Ремусу, но в последний момент отдернул руку в сторону и сунул отбивную в собственный рот. Ухмыльнулся, прожевал, подцепил с тарелки еще кусочек и наконец отдал вилку законному хозяину.

- Надо же – и года не прошло, - заметил Ремус ехидно.

- Ну же, Лунатик, - сказал Бродяга, вгрызаясь в куриную ногу. - Это точно Эванс – скажешь, нет? На станции у нее был еще тот видок, а Сопливус так себя вел…

- Зачем ты спрашиваешь у меня, если и сам все прекрасно знаешь?

- Но я не знаю, - нахмурившись, возразил Сириус. - Именно поэтому и гадаю. Ну же, ты так хорошо раскрываешь тайны – спорим, если бы оборотнем был кто-то из нас, тебе бы не пришлось потратить два года на то, чтобы его раскусить.

Ремус вздохнул.

- Хочешь лестью втянуть меня в разговор?

Сириус обаятельно улыбнулся в ответ, но поддаваться этой харизме было нельзя, поскольку все хорошее быстро заканчивалось, а потом… Ремус содрогнулся, не желая даже думать о бесконечных идеях и догадках на тему Снейпа и Лили, которые хлынут тогда из друзей, точно пар из кипящего котла. Джеймс, должно быть, совсем потеряет голову от страха и тревоги, Питер только подольет масла в огонь своими рассуждениями о темной магии, а Сириус будет смотреть на Снейпа все с тем же нехорошим прищуром, потому что всегда ненавидел и его, и всех ему подобных.

- Если Снейп и впрямь тут из-за Лили, - сказал Ремус как можно непринужденнее, - то я рад за нее – что он ее поддерживает, когда ей так плохо.

“Как и ты меня, когда плохо мне”, - хотелось ему добавить, но он бы ни за что не осмелился вслух сравнить Снейпа с Сириусом – не в глаза, во всяком случае, хотя порой Ремусу становилось не по себе – так сильно они друг на друга походили.

Сириус глянул на него скептически:

- Лунатик, если ты думаешь, что у Снейпа и впрямь есть чувства, как у нормальных людей, то у тебя совсем шарики за ролики заехали.

- Конечно же есть, Бродяга, - Ремус был обескуражен. - У людей они обычно бывают.

Должно быть, мадам Помфри погасила лампу – на лицо Сириуса легла тень, которой там не было еще мгновение назад… Но где-то в глубине души Ремус знал: на самом деле это не та тьма, какую можно прогнать, просто снова включив свет.

- Ремус… Ты что, всерьез считаешь, что нормальные люди могут вдруг взять и превратиться в таких вот уебанов-Пожирателей?!

Он осознал, что больше не голоден. Словно вместо отбивной во рту очутились корни травы, сдобренные крылышками насекомых.

Хорошо бы так никогда и не узнать, был ли он прав насчет этих теней и тяжелого взгляда. Сириус много о чем не рассказывал, но Ремус подозревал, что знает это и так – точно так же, как знал, когда на небе наливалась отраженным светом луна, и не нуждался для этого ни в календаре, ни в астрономических таблицах. Значило ли это одно и то же – вот в чем вопрос. Это глубинное, пробирающее до костей понимание – было ли оно о чудовищах, что таятся под кожей и выбираются наружу, превращая тебя в нечто неведомое, во что отказывается верить разум?..

- Думаю, да, - откликнулся он негромко. - Это-то и страшно.

***

Как только мадам Помфри заставила Блэка и Люпина убраться за заглушающие занавески, Северус тихонько проскользнул к Лили. Она полусидела, полулежала на кровати, откинувшись на металлическое изголовье, и прижимала ладонь ко лбу.

- Куда пошла Помфри? - пробормотала она.