Читаем 4ec756ed4b403cd2f45a6d0b297e3a21 полностью

Я жалко всхлипнула — пришлось утереть нос батистовым платком.

— И все же я прошу тебя подумать. Мы не такие уж чудовища… Ну посуди сама: стала бы я зариться на какое-то кольцо?

— Простите меня, — посрамленная, я сползла с кресла и, подобно рабыне, упала перед донной Адальяро на колени. — Я вовсе не хотела обижать вас.

— Ну что ты, милая, — ахнула та и немедленно кинулась меня поднимать. — Никогда не смей так делать, негоже благородной леди стоять на коленях! Ну же, поднимайся. Я нисколько на тебя не сержусь. И Диего тоже отойдет — он вспыльчив, но добр и не злопамятен. Мне бы не хотелось, чтобы ваша семейная жизнь начиналась со ссоры.

Изабель заботливо усадила меня обратно в кресло, а сама осталась стоять, похлопав себя по бедру веером.

— Что ж, Вельдана. Решай, что для тебя лучше: остаться с нами или вернуться домой. Мы с Диего примем любое твое решение.

— Донна Изабель… матушка… пожалуйста, простите меня. Я останусь здесь и больше не позволю себе подобной выходки.

— Ох, дорогая, — облегченно выдохнула моя будущая свекровь и протянула мне обе руки. — Я безумно рада этому. Диего тоже будет рад. Вот только… постарайся привыкнуть к тому, что здесь происходит. Мы не можем менять свои порядки в угоду человеку, к ним не привычному. Ты понимаешь?

— Понимаю, — я вновь опустила глаза, догадываясь, о чем она говорит.

— Пообвыкни, осмотрись, увидишь, что к чему, а уж потом, когда обзаведешься собственными рабами, будешь воспитывать их, как захочешь. Договорились?

— Договорились, — кивнула я.

— Сегодня отдыхайте, дети. А завтра… думаю, у вас будет возможность развеяться.

— А… что такое Арена? — вспомнила я ее слова.

— Завтра увидишь, — загадочно улыбнулась донна Изабель. — Завтра обещают потрясающее представление. Половина города съедется туда. Самое время моему Диего показаться на людях с невестой.

Мы тепло распрощались, обнявшись, и хозяйка дома, в темных глазах которой я заметила облегчение и усталость, оставила меня одну. Лишь потом я подумала, что так и не напомнила ей о решетках.

Что ж, возможно, завтра, когда мы вернемся с этой самой Арены, решеток на моих окнах больше не будет.

====== Глава 4. Сомнительное приобретение ======

Мы убиваем в себе человека

И превращаемся в стадо зверей.

Мы играем в жестокие игры.

Жестокие игры людей.

Сквот “Жестокие игры”

Утром перед битвой рабы молчаливы и сосредоточенны. Тренируются усердней обычного, никто не отпускает ехидных шуточек. Каждый лелеет надежду, что сегодняшний день переживет именно он, а не другой. Сегодня между ними нет друзей, нет братьев, есть только соперники.

Кое-кто искоса поглядывает на меня. В отличие от них, я расслаблен и лениво лежу на постели, заложив руки за голову. Не тренируюсь. Зачем? Последние дни жизни выдались на удивление сытыми, безболезненными и спокойными. Так к чему напрягаться?

К нам спускается Вильхельмо, останавливается между решетками. Долго с улыбкой наблюдает за упражнениями рабов, затем поворачивается ко мне.

— А ты почему не тренируешься?

— Я и так готов, — снисхожу до ответа, чувствуя себя сытым тигром, в котором даже кусок мяса не в силах возбудить агрессию.

Вильхельмо хмурится, чуя неладное.

— Ты обещал бороться по правилам.

— Угу, — презрительно сплевываю на пол, — я помню.

Его глаза недобро сощуриваются.

— Ты обещал честный бой в обмен на мальчишку.

— Разве я увиливаю от боя? — изображаю недоумение.

Проверить заранее, лгу я или нет, он не может. А я ведь знаю, что этот бой почти никто не переживет. Вильхельмо больше некому будет отдать мальчишку на растерзание. Пока он наберет себе новых бойцов, пройдет много времени. Впрочем, меня это уже не будет заботить. Аро должен рано или поздно возмужать сам.

Или умереть.

Долго, слишком долго Вильхельмо пронизывает меня взглядом. Несмотря на мою абсолютную готовность к смерти, кончики пальцев начинают холодеть: что он задумал? В конце концов, не говоря ни слова, хозяин покидает подземные камеры.

Почти расслабляюсь заново, когда приходят молчаливые рабы-телохранители и приводят Аро. Хмурясь, сажусь на постели: что происходит?

Сопротивляющегося мальчишку вталкивают в клетку. Не в мою, в общую. Я хватаюсь за толстые прутья решетки и ору не своим голосом:

— Вильхельмо, ублюдок!!! Ты обещал!!!

Вероломного хозяина здесь нет, зато есть целое стадо притихших, озлобленных перед близкой смертью, голодных до развлечений разгоряченных мужиков.

И они не теряют времени.

Рабы-телохранители молча уходят, будто происходящее их вовсе не заботит. Аро тонко визжит, вырывается, а я все трясу несгибаемые прутья решетки и рву в крике глотку:

— Не трогайте мальчишку, твари!!!

Меня никто не слышит. Пальцы судорожно стискивают ржавый металл, в голове пульсирует дикая ярость, мертвую душу рвет на части бессилие.

Я смотрю, не отвожу глаз. Запоминаю каждого. Вильхельмо, подонок, я убью тебя.

Но сначала я убью их всех. Одного за другим.

Когда все заканчивается, я не знаю, жив ли Аро: его тело неподвижно лежит у дальней стены. За нами приходят рабы-стражники, выводят каждого по отдельности, сковывая за спиной руки и цепью пристегивая к ошейнику.

Перейти на страницу:

Похожие книги