<4D6963726F736F667420576F7264202D20D4E8EDCFEEF0F2C0F0F2F3F02DD2EEEAE8EE2E646F63>

артиллеристам по нам почти невозможно. И мешает им не только плохая видимость из-за

того, что рассвет не вступил еще в свои права. Просто при тех скоростях, с которыми мы

движемся – только бить по квадратам с расчетом на авось и своих богов. Только вряд ли они

им сегодня помогут…

Но только лишь успел я подумать об этом, как метрах в десяти впереди нас, почти прямо

по курсу «Нольседьмого» с грохотом взлетел ввысь столб воды высотой метров в десять –

двенадцать! Осколки прожужжали мимо нас, зато ледяной душ достался мне и моим

товарищам знатный. Снаряд был калибром дюймов шесть. Одного такого попадания нам было

бы вполне достаточно… Да, гордыня – смертный грех! Прости, Господи, раба твоего…

Брандеры-прорыватели упрямо идут к проходу. Мы приблизились уже достаточно,

чтобы без бинокля видеть в подробностях всю разворачивающуюся перед нами драму. На

первом пароходе заметен валящий с кормы и из-под надстройки дым. Мачта повалена на

левый борт, но судя по всему, ни скорости у корабля, ни решимости у его экипажа

повреждения не убавили. Бон нам уже виден. Брандеру до него осталось не больше пяти

кабельтов. С носа парохода ведут огонь «полуторадюймовые» Максимы. Стреляют по

маленькому каботажнику за боном. Судя по всему, это и есть брандвахта. Впечатление такое,

что Тихменев правит прямо на него.

И я и Вырубов делаем петлю в сторону моря: путь еще не открыт, а скорость нам под

обстрелом лучше не снижать. Вижу, как яростно ведет обстрел батарей «Рион». Вокруг него

так же падают ответные снаряды, но попаданий пока нет. Зато второй брандер… Да, увы, дело

его совсем плохо. Пароход горит в средней части, имеет солидный крен и дифферент на

левую, скорость его упала узлов до 6-ти. Однако он, с трудом удерживаясь на курсе,

продолжает настырно ползти в сторону пролива. Дым пожара сносит на нос. Замечаю, как из

блиндированной рубки выходит на крыло мостика командир брандера. Вот он неторопливо

осматривает в бинокль поле боя. Снаряды один за другим ложатся в непосредственной

близости от борта парохода. Вот еще удар в корму. Полетели обломки… Командир, мельком

оглянувшись, закуривает… Какое самообладание! Но дать Саблину отменительный я не могу

– бон пока цел.

Пока я смотрел за тем, что происходит со вторым брандером, в первый угодила еще пара

снарядов. Когда дым снесло, стало ясно, что потеря трубы и котельных вентиляторов его уже

не остановят: он уже у самого бона.

Есть! Вижу в бинокль как колыхнулась вода и полетели вверх щепки… Три белых

ракеты! Тихменев пробил бон! Вижу, как на корме парохода моряки работают с кошками –

бон нужно еще постараться развести. Но это уже дело техники. Приказываю выпустить

черные ракеты.

Вырубов резко разворачивается, и вот его «Двадцать второй», приподнявшись на гребне

белопенной волны, устремляется в пролив по кильватерному следу брандера. За ним, почти

носом в корму, Дмитриев ведет все семь его остальных «каэлок». Началось! Все. Наш черед.

- Скорость тридцать! Следовать за мной!

Теперь вперед. Только вперед…

Пролетаем дыру в боне. Справа от нас прилегший на воду правым бортом пароходик.

Брандвахта. С него в шлюпки спускаются японские моряки. Грозят нам кулаками…

Кто его так приложил? Неужели максимовских полуторадюймовок Тихменева хватило?

Падают вокруг снаряды. Второй раз получаем свою порцию ледяного душа. Наш брандер,

подцепив левую часть разбитых ворот бона, оттянул ее в сторону и… Что это? Ну, да!

Тихменев отдет якорь! Видимо протащить бон более чем на тридцать метров его пароход уже

не в силах. Даю зеленую ракету – приказ катерам-спасателям срочно снять экипаж

обреченного корабля. А конец его уже близок. Снаряды поражают теперь уже неподвижную

мишень. Мало того. Откуда то слева к нему мимо нас бежит миноносец, даже хуже - два!

Стреляют и по брандеру и по нам. Наши «большие» максимы гулко тарахтят в ответ.

Японский снаряд пролетает мимо рубки рядом с моей головой… И тут же удача! На втором

миноносце выбросило пар – кто-то из наших поробил ему котел. Славно.

Справа, из-за мыса, слышна частая орудийная пальба, грохот взрывов. Неужели на

якорной стоянке №2 у японцев кто-то оказался? Собственно, это я должен был бы понять

сразу, как стало ясно, что проскочивший перед нами отряд Вырубова развернулся вправо, дав

белые и красные ракеты, – «иду в атаку».

Зрелище, открывшееся нам за этим скалистым мысом, было достойно кисти Боголюбова

или Айвазовского! Белоснежные дуги следов катеров Вырубова на разведенной ими волне,

взметы пены от падений снарядов, дым. В двух местах на поверхности воды что-то чадно

горит… Не хочется верить…

Чуть дальше тонет, садясь носом, крупный транспорт. Узнаю его! Это минзаг

«Тиохаши». По нему ни в коем случае не стрелять! Кто то из вырубовских и так чуть не