в горах, едва не окончившихся трагически, Хейм заинтересовался субъективными
переживаниями умирания. В течение нескольких десятилетий он собирал наблюдения и отчеты
людей, прошедших через ситуации, угрожавшие их жизни. Однако наиболее важная часть
исследований Хейма базируется на многочисленных отчетах альпийских скалолазов, сорвавшихся с гор, но спасенных. Почти все наблюдали свое падение со стороны. Все
переживали многочисленные картины прошлой жизни. И было еще что-то.
Как пишет сам Хейм: "Все было преображено как бы райским светом и было прекрасно и
свободно от горя, тревоги, боли... Подобно великолепной музыке, божественное спокойствие
окутало душу. Прекрасные голубые небеса, разукрашенные изысканными крошечными
розовыми и фиалковыми облачками, на вечные времена раскрывались вокруг меня. Мягко и
безболезненно я погрузился в них и увидел, что теперь нахожусь в свободном падении и подо
мной - снежное поле... Затем я ощутил тупой удар, и падение закончилось".
Хейм утверждает, что смерть от падения с субъективной точки зрения приятна.
Погибшие в горах в последние мгновения жизни обозревали свое прошлое, пребывая в
преображенном состоянии. Согласно Хейму, смертельные падения гораздо более "ужасны и
жестоки" для оставшихся в живых, нежели для жертв.
Такой же жестокий удар и нестерпимую боль получают родные, узнавшие о гибели
близкого им человека. Сегодня, когда гибнут мужья и сыновья, найти слова, чтобы успокоить
жен, родителей и детей, невозможно. Но может быть хоть каким-то утешением станут для них
нижеприведенные эпизоды.
Первый произошел с Томасом Даудингом [8, с. 117].
Или эпизод, произошедший с офицером американской армии Томми Клэком в 1969 году
в Южном Вьетнаме.
Он наступил на мину. Вначале его подбросило в воздух, затем швырнуло наземь. На
какой-то миг Томми удалось сесть и он увидел, что у него нет левых руки и ноги. Клэк
опрокинулся на спину и подумал, что умирает. Свет померк, пропали все ощущения, боли не
было. Какое-то время спустя Томми очнулся. Он парил в воздухе и смотрел на свое тело.
Солдаты положили его на носилки, накрыли с головой и понесли к вертолету. Клэк понял, что