– В магазин входит пятнадцать патронов, – словно лекцию читает, поправляя широкими ладонями мои плечи. – Дальность выстрела примерно двадцать пять ярдов. Вставляешь до упора, пока не раздастся щелчок. Дальше снимаешь с предохранителя и тянешь затвор на себя.
Он подходит ближе и встает сзади, разворачивая мой корпус левым боком вперед. Я вдыхаю тонкий аромат лосьона после бритья. И этот запах затягивает, словно в трясину.
– Одна рука обхватывает другую снизу. Локти полусогнуты, плечи опущены, – он слегка наклоняется, обдавая мое ухо жарким дыханием, – указательный палец на спусковой крючок. От правильности хвата зависит результат выстрела.
Мы соприкасаемся телами. Шон накрывает мою руку своей. Через несколько секунд отпускает, перемещаясь на талию, и я сглатываю, изо всех сил стараясь дышать тише. Собравшись с духом, поворачиваю голову, потянувшись вверх. Шон, заметив, в ответ наклоняется.
– Так правильно? – спрашиваю, широко распахнув глаза.
Его лицо так близко, что хочется дотронуться кончиками пальцев.
– А теперь смести оружие чуть влево и слегка наклони голову, чтобы мушка ровно встала в прорези. – Он осторожно сгибает мой корпус вперед, не убирая рук с талии и надавливая на спину большими пальцами.
– Задержи дыхание.
Я и так уже минимум пару минут не дышу. Шон наклоняется еще, щекотнув мою щеку своей.
– Между ударами сердца выдохни и стреляй!
Я поворачиваюсь к нему. Наши лица разделяют считанные сантиметры. Кажется, мы оба наконец думаем об одном и том же, потому что Шон облизывает губы. Мое сердце бьется быстрее… Он все ближе…
Три, два, один… и в момент, когда сердце пропускает удар, раздается выстрел, металлическая банка слетает с забора, а я вздрагиваю. Только я не спускала курок.
– Это могла быть твоя голова!
Твою же…! Ник! Клянусь, я когда-нибудь его убью!
– Девчонка делает тебя слабым, Рид. Рядом с ней ты теряешь бдительность.
Я глубоко вдыхаю, стараясь успокоиться, хотя внутри буквально пылаю от бушующих эмоций.
– Надеюсь, вас не раздражает правда?
«Ты меня раздражаешь», – думаю я.
Ник, облокотившись плечом на заднюю дверь, убирает пистолет за пояс и произносит:
– Я дико извиняюсь, что помешал столь «важному» процессу обучения, но Арт нашел кое-что интересное. Если вам, вообще, до этого есть дело, конечно.
Шон молчит, все еще наклонившись ко мне.
– Идея высадить его по дороге уже не кажется глупой, – не отдаляя лица от моей щеки, тихо произносит он, впервые по-настоящему разозлившись.
– А я предупреждала.
Мы неловко отходим друг от друга.
– Ник, на пару слов, – останавливает его Шон, не давая зайти внутрь, и я намеренно замедляю шаг, желая послушать. – Виола, иди, – показывает он мне рукой двигаться дальше.
Как обычно. Снова оберегает. Я вхожу в гостиную, оставляя дверь слегка приоткрытой. Со стороны веранды долетают обрывки брани.
«… Какого ты лезешь?..»
Ну и конечно же, Ник не тот, кто в ответ промолчит:
«… Вместо того, чтобы сосредоточиться на том, что за дерьмо здесь творится…»
Я решаю дальше не слушать.
– Что-то нашел? – Артура я нахожу в гостиной с пультом в руках.
– Сейчас покажут! – Он переворачивает стул спинкой вперед и садится ближе к телевизору. – В анонсе объявили о взрыве на вокзале.
Хлопая дверью, Ник входит в комнату. Шон следом. Оба выглядят так, будто готовы подраться. Старый экран пару раз рябит, появляется изображение ведущей со словами: «Вечерние новости». «Продолжается разбор завалов на вокзале Эмблсайд. Стало известно, что причиной взрыва послужил незаконно используемый в одном из магазинов газовый баллон. Владелец лавки погиб на месте». Все ошеломленно замирают, чтобы осознать услышанное. Кто-то намерено уничтожает следы.
***
Шон умывается, пока я расстилаю постель. Так как комнат на втором этаже всего две, то нам пришлось занять хозяйскую. Мы, не раздеваясь, забираемся в кровать, впервые оказываясь так близко друг к другу.
– Как считаешь, я плохой человек? – спрашиваю тихо.
– С чего ты взяла?
– Они нас найдут и убьют, – шепчу, прижавшись щекой к подушке. – Или в тюрьму посадят. А может, мы убили кого? Или украли что-то? Совершили международное преступление?
Шон приподнимается на локте, подпирая ладонью голову.
– Я так не думаю. Иначе наши портреты были бы уже повсюду. Что-то тут не сходится.
И я выдыхаю:
– Мне страшно.
– Мы со всем разберемся, обещаю, – говорит он, впервые обнимая. И я закрываю глаза, чувствуя себя в безопасности. И не имеет значения, что происходит за стенами этой комнаты. Хотя бы на вечер я хочу забыть.
– Знаешь, мне кажется, нам стоит начать все с начала, – тихо произносит Шон. – Шон Рид. Безработный, скорее всего бездомный, определенно мертвый, возможно, в розыске, но… судя по тому, что в возрасте двадцати двух лет обручен, имею исключительно серьезные намерения.
Я смеюсь:
– У меня есть парень. – Поднимаю ладонь, показывая кольцо, сверкающее на безымянном пальце. – И он очень ревнивый. Говорят, если кто-то посягнет на его девушку, он становится настоящим монстром.
– Серьезно? – удивляется Шон. – И кто же это сказал?
– Артур.