48 минут, чтобы забыть. Интенция

Я кивнул. Джесс набрал пару команд на клавиатуре и развернул экран ко мне, включив воспроизведение.

Пустая белая комната и стул в самом центре, на котором сидел темноволосый парень. Я застыл, не моргая, глядя на себя самого, пятнадцатилетнего.

Губы мои были разбиты, на скуле наливался красный ушиб. Полковник Максфилд ходил вокруг кругами, о чем-то спрашивая и пялясь на меня, как ястреб на обреченную на гибель загнанную мышь. Я хорошо помнил это хищное выражение на его лице, каждый раз появлявшееся, стоило кому-то совершить ошибку. Но самым ужасающим было то, что я в ответ молча ухмылялся.

Я отвернулся и закрыл глаза. Воспоминания начали прорастать, как трава, сквозь полуразрушенный разум. Я снова почти физически ощущал разбитыми губами холод кафеля, к которому было прижато мое лицо.

Посмотрев на экран, увидел, что картинка изменилась. Память не подвела: моя более молодая копия уже лежала лицом на полу, забрызгав его своей кровью.

Полковник развернулся и зашагал к выходу, а я сел, опираясь локтем на колено, посмотрел ему вслед с нескрываемым презрением и показал средний палец.

Я ухмыльнулся, гордый сам за себя.

— Удивительно, что после этого я до сих пор жив. Если все наказания записывались, почему никто не вернулся и не проломил мне за такую дерзость череп?

— Он не разрешал никому вмешиваться в ход экспериментов, — ответил Джесс. — Но должен сказать, Максфилд был в восторге.

— В каком смысле? — опешил я.

— Неужели у тебя никогда не возникало мыслей по поводу того, почему так часто ты оказывался в этом кабинете?

Признаться, я думал об этом. Но списывал все на свою исключительную невезучесть.

— Максфилд гений в своем роде. И одновременно безумец. Унизить тебя, чтобы укрепить твою доминантную позицию внутри взвода, разве это придет в голову нормальному человеку?

Взгляд брата уперся в мое лицо. Я ошарашенно замер, до боли сжав кулаки, и опустил глаза, изучая его отражение в полированной поверхности деревянного стола, разделявшего нас.

— Ты хочешь сказать, что все ссоры, драки, наказания не случайность, а часть продуманной кем-то стратегии? — наконец произнёс я.

— В целом да, ну кроме того случая с дочкой полковника разве что. Именно тогда, на допросе, когда ты не выдал никого из своих друзей, он обратил на тебя внимание.

Я прикрыл глаза и медленно выдохнул, по спине скатилась капля холодного пота. Показанное братом видео объясняло все предельно ясно. Каждая подстроенная ситуация была уроком, который я должен был усвоить. Очень прочно.

Видео на экране остановилось, и пятнадцатилетний Ник, все еще показывающий спине обидчика средний палец, выглядел полным злости и решимости. Максфилд в итоге получил того, кто был ему нужен.

Я всегда понимал, что полковник перегибал палку. От его нравоучений веяло нездоровым энтузиазмом, а длинные монологи, наполненные мотивационными речами, больше смахивали на больные теории. Иногда мне казалось, что он просто старался подготовить нас к будущему, которое, учитывая наше прошлое, явно не было настроено благосклонно, но теперь все больше убеждался: навязанные в Эдмундсе принципы оказались не просто ложными, а морально неприемлемыми.

Я потер металлический браслет на запястье, стараясь обуздать поднимающийся к горлу гнев. Кто знает, какие еще эксперименты проводились за стенами Эдмундса. А самое главное, почему все молчали?

Теперь мне хотелось сровнять с землей эту школу и увести детей за собой, как Моисей вывел людей из Египта. Черт! Запустил я руки в волосы, массируя виски. Почему я помню, кто такой Моисей, но не помню, как звали нашу собаку?

Все мои силы теперь уходили на то, чтобы сидеть спокойно, а не кинуться на брата, который затащил меня во все это, и не стереть его в порошок. Я глубоко вдохнул.

— Джесс, у нас была собака?

— Что? — недоуменно взглянул на меня он.

— Собака? Был у нас в детстве пес? — раздраженно повторил я.

— Нет, мы же в квартире жили, отец не разрешал. Ты слушаешь вообще?

Я не стал отвечать на его вопрос, а просто встал и пошел к двери.

— Ник, стой, — окликнул меня брат у порога и протянул лист бумаги. — На, раз у тебя много свободного времени, сделай что-то полезное.

— Что это? — спросил я и забрал у него из рук распечатанный документ.

— Смотайся завтра в Эдмундс, отвези документы полковнику. Заодно поможешь ему с одним делом. Торну операцию сделали, что-то с селезенкой, и Максфилд хочет, чтобы кто-то из нас, пока его не будет, тренировал мальчишек. Я решил, тебе пойдет на пользу.

— Разумеется.

Я не стал спорить, вместо этого сделав то, что, судя по всему, с пятнадцати лет у меня получалось лучше всего — бросил на него полный презрения взгляд.

***

Каким-то чудным образом мне удалось поспать несколько часов перед тем, как заявиться с документами к Максфилду. Я распахнул дверь, но получилось как-то слишком драматично, что она аж о деревянную панель ручкой ударилась.