48 минут, чтобы забыть. Фантом

Потому что пока она, отвернувшись, шарила своей пухлой рукой по столу, я стянул оттуда степлер и карманные часы. На кой черт мне степлер понадобился, я не помню. Наверное, это был вопрос принципа. За «гостеприимство».

— Остаток суммы, — протянула она руку Кларе. Та достала из сумки конверт.

— К А В А Н О, — произнес я по буквам, выглядывая из-за ее плеча. Звучало очень по-итальянски. Почти как «аэропорто» или «нон-каписко», что последние пару недель приходилось повторять часто и означало: «Нет, ни черта я вас не понимаю». На тот момент все, что я знал про Италию и итальянцев было: спагетти, пицца и этот, старый как его… Колизей.

— Теперь у тебя новая семья. — Зи с такой угрозой протянула слово СЕМЬЯ, что я реально задумался, не стал ли полноправным членом сицилийской мафии. Хотя потом мысленно добавил: «Круто!».

— Идем, — проскрипела она, и не оборачиваясь целенаправленно зашагала куда-то вниз по улице, словно отлично зная не только этот город, но и район.

Клара родилась и выросла в Хейвене. В двадцать два она следом за парнем, вопреки протестам семьи, переехала в Манчестер, но что-то там у них не заладилось. Возвращаться назад было стыдно, замуж ее так никто и не взял, так что я был уверен, в том и была причина ее депрессии, и решил немного подбодрить.

Достал из кармана отцовскую гармошку, поднес к губам и выдул фальшиво первые пять нот Аве Мария. Самой «итальянской» песни из всех, что были мне известны.

Но Клара выхватила ее из моего рта, едва не съездив по зубам.

— Если твои музыкальные способности в течение следующей недели не превзойдут последнюю песнь раненого койота, я верну тебя обратно, — пообещала она. Вот тогда я точно понял: мы поладим. Провел две невидимые линии на груди, мол клянусь, и рассмеялся в ответ. Возвращать-то все равно было некуда. Папаша сел минимум на двадцатку. У него уж точно договориться не вышло. Ни с жизнью, ни с прокурором.

Клара покачала головой.

Чем ниже мы спускались по улице, тем чаще слышались приветствия. Если б можно было растянуть транспарант, на нем точно светилось бы красным: «Беглянка Клара вернусь в город! Без мужа, и с сыном, которого скрывала все эти годы!». Новость разнеслись по общине со скоростью лесного пожара и уже на следующий день наш дом ломился от внезапно нагрянувших «родственников».