3ba4494785f2eaa41eef235f85090948

этого коммандера окончательно понесло, и он объявил смотр

личной зброи. Ляшко попытался спрятать свой РПГ-7 и сделать вид, что его и не было никогда, но был уличен, нещадно

раскритикован и получил задачу искупить свою вину кровью.

Сейчас маленький унылый младший сержант плелся вдоль

поля, нога за ногу, неся на плече лаунчер, и думал, как ему

выполнить приказ «найди самое злое дерево и убей его с трехсот метров, минимум два из трех, и пока не получится — не

возвращайся».

Автоматы, подствольники и один командирский пистолет

были в порядке. Я, правда, так и не смог скрутить свой глушитель с АКС-а, поэтому пришлось плестись к Гале за шомполом от РПК, чтобы протереть ствол. Ухаживать за зброей —

это казалось так логично, так просто и так банально, что уже

потом, держа в руках автоматы сепаров, я дико недоумевал, как до такого состояния можно довести надежный и простой

автомат Калашникова.

— Вась, а Вась, — бурчал я, поглядывая на часы и шуруя

шомполом. — Оту тряпочку подай… Вааааась.

— Шо? — Танцор лежал на своей койке и писал что-то в

телефоне.

— БЧС подал?

— А уже скока? Полпятого есть?

162

Мартин БРЕСТ • ПЕхоТа-3: ТЕРРиконы

— Есть, у меня напоминалка настроена. «Без змін».

— Оукей.

— Вась, забыл спросить, шо комбат говорил?

— Да нормально. Виїбав слєгка, сказал, шоб больше так не

делали, потом похвалил, что в атаке не охуели и на «бэтэр» не

полезли.

— Так мы ж завтра опять это самое… типа «можем повто-рить».

— А я ему сказал. Спросился типа. Он разрешил, но тока

«недалеко и недолго».

— Как мама в детстве на улицу выпускала, гиии…

— Ну да… Какой-то, блять, флешбэк…

Я ерзал шомполом, менял тряпочки, добиваясь ослепи-тельной чистоты канала ствола, и думал о том, что мы ужасно

материмся. Я до армии практически не употреблял, хоть и

вырос в Горловке, на районе, где культура общения как бы…

ээээ… не ставилась ни хера во главу угла, но блин, вот так, с

матом через слово… такого не бывало никогда.

— Чуеш… а как думаешь, чего мы так материмся много?

Я до армии так не грузил, как сейчас, с женой по телефону не

могу поговорить, через слово затыкаюсь.

— Эмоции, — сказал Вася, не поворачивая головы. — Интернет перезагрузи, завис опять.

— А раньше шо, эмоций не было? — Я отставил АКС и дернул шнур питания маленького интертелекомовского роутера.

— Таких — нет.

— Хм. Странное выражение эти эмоции находят.

— Нормальное. Сейчас докажу. — Вася повернулся на бок

и положил телефон. — Смотри, простой пример. Ты трахаться хочешь?

— Очень.

— Очень или очень-очень-очень?

— Второе. Аж снится.

— А теперь подумай хорошенько и скажи, когда ты последний раз так хотел. За последние ммм… — Вася пожевал губами. — Ну, например, десять лет. Только честно, без понтов.

Глава 2. ТЕРРИКОНЫ

163

— Хмммм… Дай подумать…

— Подумай, подумай. А можешь и не думать, я тебе так

скажу — ты так последний раз в двадцать лет хотел, когда

крышу сносило, как сиську голую увидишь. Так?

— Ну так. — Я снова принялся полировать автомат.

— Отож. Всё — ярче. Желание — мощнее и полнее. Эмоции — через край. Если смеемся — то до колик, если гру-стим — то до соплей. Это наша реакция на происходящее, организм, мабуть, в какой-то такой режим переходит, чи хто

его знает… Специалисты лучше объяснят.

— Странно ты сплел в один узел и маты, и потрахаться, и

посмеяться.

— Ну как бы вот так оно есть. Тебе сегодня пестик давать?

— В Новотроицкое? Не, не надо, там ровно все. Шо по

завтра продумал?

— Там нехер думать, тяжелого не берем, туда и назад.

— А хто пацанов в Ваху повезет? — Я наконец-то удовлет-ворился чистотой автыка и принялся собирать.

— Я. Николаич настаивал, шоб я. Биографии наваял?

— Вечером сделаю, как вернусь. Все придумал, осталось

написать и распечатать.

— Де б мы были без принтера…

— И не говори. Танцорчик… Ты это серьезно? Ну, насчет

накала эмоций и вот этой всей херни?

— Абсолютно. Я это даже в какой-то книжке когда-то читал. — Вася улегся обратно на спину и поднял к глазам звяк-нувший телефон.

— Бойовий Статут, книга два?

— Тьху на тебя… Да, кстати. С боевым безответным кре-щением тебя.

— Схерали? — удивился я. — Еще в ж Старогнатовке…

— Там ты стрелял, и в тебя стреляли. А тут — это когда

тебя херачат, а ты не можешь ответить. Поэтому и «безответным». Як любов.

— Херовая какая-то любов.

164

Мартин БРЕСТ • ПЕхоТа-3: ТЕРРиконы

— Уж какая есть. Нема инета, бля, не впадлу, сходи антен-ну глянь…

Вечерний Донбасс был великолепен. Никогда и нигде не

видел я таких вечеров, которые падали на мою родную и иногда даже любимую землю, и сейчас, когда туман начинал за-тягивать низины, было… нет, не «как в сказке», а скорее как

в типичном фильме ужасов, только в максимальном разреше-нии и с полным эффектом присутствия. Я подергал антенный

кабель, прошелся от кунга к КСП, свернул правее, под навес, и вгляделся в градусник. Ну надо же, минус четыре, однако у

нас так и техника рискнет завестись, того и гляди — боего-товность роты подымется до невероятных высот. А схожу-ка

я до передка…

В наряде стояли Ярик и Петрович. Хотя, если речь заходи-ла про поважного Петровича, то «стоять» — то не наш случай.