39f0b39527dd45a18a557a0a0ff09d88

Разгоряченный Том, зарывшись носом в распущенные длинные волосы мальчика, по-прежнему так и не мог насытиться этой сладостной близостью, в то время как руки юноши скользили по крепким бедрам, ягодицам, так пока и не пробираясь за последнюю ткань, чего ему безумно хотелось. Но он сам продолжал мучить себя и Тома, упиваясь каждым мгновением, проведенным рядом с садовником в такой интимной, обжигающей разум своим невидимым огнем обстановке.

Подцепив боксеры Тома за резинку, Билл, безуспешно пытаясь восстановить дыхание, наконец освободил из тканевого плена напряженное достоинство своего мужчины, а уже в следующее мгновение прикоснулся к нему своей теплой ладонью.

– Мм.. Птичка, ты доигралась, – вздрогнув и сделав толчок навстречу, будто в бреду выдохнул Томас и повалился на кровать, утягивая за собой и утонченного юношу.

Его необыкновенные волосы встрепенулись и красиво свесились к ключицам Каулитца, который неуверенными пальцами все же обхватил круглые притягательные ягодицы и с силой шлепнул, заставляя Билла вздрогнуть и с шипением выдохнуть сквозь зубы.

– Раздень меня, – блуждая ладонями по спортивному торсу, потребовал Лауфер, пощипывая тонкими пальцами соски и уже мечтая тронуть их своими губами.

Но сперва в томительном волнении он насладился тем, как Каулитц расстегнул его ширинку и пуговицу, едва не вырвав ее своим напором и нетерпением, а когда Том натолкнулся на выпирающий пах, то с силой стиснул зубы и беспокойно прикрыл глаза. Он даже чувствовал, как стремительно набирает обороты кровь, неустанно несущаяся под кожей и ударяющая в виски и пах от этого яркого волнения.

Все казалось необыкновенным и немыслимым, а от того и еще более притягательным и заманчивым, новым и неизведанным, и Каулитцу необъяснимо хотелось окунуться в этот безвозвратный водоворот чувств, который захватил сейчас обоих, и выбраться из него теперь все равно было уже поздно и невозможно. Стоны Лауфера, которые садовник теперь с удовольствием слышал наяву, окончательно выводили его из последнего равновесия, и тот все же потянул узкие джинсы вниз сразу вместе с бельем, оголяя совершенное тело своего юного любовника.

– Вот черт.. – истерично выдохнул Том, в легком свете фонарей, пробирающемся через окно, увидев возбужденный член Билла, идеально выбритый лобок и стройные бедра.

От всех своих смешанных чувств он даже дышать перестал, пока тот в это время окончательно и нетерпеливо освободился от одежды и вновь оседлал все еще опьяненного Томаса.

– Том.. расслабься.. – прошептал Лауфер, тут же склонившийся к груди своего любимого и принимаясь мокро ласкать сосок.

Уже в следующий миг резко и внезапно он оказался подмятым под Тома, собравшего всю решимость в кулак и жарко, со всей страстью захватившего мягкие губы в поцелуе, а длинные гладкие ноги мальчика одним настойчивым жестом оказались разведены в стороны.

– Ну, все, будешь знать, как обманывать меня, – рыкнул мужчина, быстро подхватывая их и заставляя обвить ими его талию.

Дурея от всех своих обостренных чувств и помутнения сознания, он стремительно и властно подался вперед, упираясь своим влажным твердым членом в пах Билла, а вскоре ловко направляя его к маленькой сжавшейся дырочке.

– Том! Подожди! – упираясь руками в обнаженную накачанную грудь не знающего никаких запретов Каулитца, громко воскликнул Билл и с силой сжал пальцами горячую, словно раскаленную кожу. – Стой!

– Да ладно, неужели страшно стало?! – усмехнулся Томас, до боли сжимая соблазнительные оголенные бедра, один за другим оставляя на них звонкие шлепки, приносящие ему какое-то неописуемое садистское удовольствие.

Эмоции больше не поддавались контролю, едва видимые грани между ними стерлись окончательно, без разбора смешивая приятную нежность с жестокостью, любовь – с ненавистью. Все еще пьяному мужчине уже не терпелось завладеть притягательным телом, которое бессовестно дразнило его практически целую неделю и целенаправленно сводило с ума, а теперь все обращалось таким образом, что нимфа в последний момент передумала, осознав, в какую игру ввязалась.

– Растяни меня хоть сначала, я же.. ох! – не говоря уже о предохранении, юноша всхлипнул и болезненно зашипел от нового шлепка, оставившего за собой очередной красный отпечаток, а потом рука Тома с жадным нажимом поползла по нежной, теплой коже мальчишки.

На нее хотелось с силой давить от необъяснимого чувства ненасытности и вожделения, как будто симпатия была настолько сильной, что рамки дозволенного исчезали. Сильные пальцы направились вверх по плоскому животу и часто вздымающейся груди к мягким, стонущим и отрывисто выдыхающим от желания губам, которые послушно обхватили два сразу, обильно смачивая своей слюной и с громкими причмокиваниями их посасывая. Наблюдающий за этим Том невольно вспоминал их сумасшедше-невероятную близость в беседке, которая совершенно не выходила из его головы, а в мыслях приятным теплом отдавало от непристойных воспоминаний, что в этих сладких губах побывал и его член.