Читаем 35c642e66e02de09a0e30023f4764e62 полностью

наивысшей точке свирепости подполковника.

– Что… вашу… мать, времени не хватило? – зарычал он, и над подобием

строя воцарилась гробовая тишина.

– Газы!!! – взревел Иванов.

Все молча, побросав швейное занятие, принялись натягивать

противогазы. Комбриг внимательно смотрел на автовзвод и затем сквозь

зубы процедил:

– Почему боец без противогаза?

– У него чирей, – вяло отозвался командир взвода.

– А что, во время войны он тоже так будет? – зловеще уточнил Иванов.

Вместо ответа раздался вой солдата, который попытался выполнить

команду комбрига. Не получилось. Ему тут же заломили руки, а взводный

надел резиновую маску прямо на созревший нарыв. Иванов, очевидно

сообразив, что перегнул палку, спустился с трибуны и ушёл в солдатскую

столовую, которая располагалась тут же. Бойца тем временем увели в

санчасть, а все остальные продолжили пришивать знаки различия, но

только в противогазах. Пальцы замерзали, пот заливал глаза, и работа

почти остановилась. Неизвестно, как долго это могло продолжаться, пока

подполковник Фисюк негромко, но отчётливо произнёс:

– Отбой газам, командиры подразделений ко мне, личный состав – на

обед.

Дикая эпопея была закончена. К слову сказать, что в дальнейшем погон

на «мабуте» ни у комбрига, ни у личного состава не было.

1987 год, Афганистан, г. Шинданд

Майор медицинской службы, начальник хирургического отделения

Тимофеев поздним вечером сидел в небольшом кабинете

хирургического отделения военного госпиталя и заполнял документы.

Сергей Степанович всегда откладывал это канцелярское занятие на

конец рабочего дня, хотя его окончание можно было считать вполне

условным. За окном мерно стрекотал дизель-генератор, исправно

вырабатывая электроэнергию. Внимательно вслушиваясь в тарахтенье

ненадёжного двигателя, Тимофеев недовольно крякнул и бросил ручку

на лежавшую перед ним на столе раскрытую медицинскую книжку.

Майор откинулся на спинку стула и принялся вспоминать события

трудного дня.

Всё началось с того, что недавно прибывший молодой лейтенант

заболел гепатитом и, вместо того чтобы усилить коллектив отделения, поменял хирургический модуль на инфекционный. Это притом, что

«заменщик» лейтенанта успел улететь в Союз. При той нагрузке, что

испытывал госпиталь, потеря каждого специалиста была ощутимой.

Едва Тимофеев успел провести утренний обход, как сломался дизель-

генератор, и свет погас во всём отделении. Благо, что плановые

операции ещё не начались. Пришлось, спешно отложив часть из них и

поменяв план работы, лично контролировать ремонт источника

электричества. Запасной сломался чуть раньше, и Сергей Степанович

отдал распоряжение ремонтировать и второй тоже. Как оказалось

впоследствии, это решение оказалось самым своевременным и

правильным за всю службу Тимофеева.

Очнувшись от воспоминаний, Сергей Степанович принялся заполнять

медицинскую книжку «покойника». «Покойниками» майор мысленно

называл тех, у кого не было – или почти не было – шансов выжить. Ход

лечения и хирургические вмешательства таковых майор описывал лично

и с особой тщательностью, по вполне понятным причинам. Называть так

живых ещё парней было достаточно цинично, но, во-первых, соответствовало суровой правде жизни, а во-вторых, этого слова –

покойник – майор ни разу не произнёс вслух. Исписав более трёх листов,

Тимофеев вновь бросил ручку и закурил, мысленно проверяя, всё ли он

сделал правильно.

Основные события начались с обеда. Тимофеев едва успел поглотить

первое, как стрёкот вертолёта прервал его трапезу. Сергей Степанович

вскочил и бегом помчался в сторону операционной, на ходу раздавая

никому не нужные распоряжения. Весь медицинский персонал понимал, что прилёт «вертушки» во внеурочное время мог означать только одно –

на его борту находится тяжелораненый, нуждающийся в срочной

операции. Готовясь к работе, Тимофеев наблюдал в окно, ожидая

доставки бойца в отделение. Когда майор в очередной раз глянул на

улицу, то увидел бегущую к модулю группу людей вокруг носилок, на

которых лежало беспомощное тело мужчины в афганской военной

форме. Всё было абсолютно целым, но плечи и голова были залиты

кровью. В какой-то момент Тимофееву показалось, что её – головы – и

вовсе нет.

– Голову держи, голову, оторвётся ведь!!! – орал за окном прапорщик, повыше подняв капельницу над безжизненным телом. Благодаря

истошному воплю майор убедился, что там всё таки что-то есть.

Первичный осмотр показал, что ранение было нанесено

стабилизаторами реактивной гранаты, касательно задевшей шею

раненого, но и этого с лихвой хватило, чтобы отсечь голову почти

полностью. Каким-то чудом остался неповреждённым позвоночник, часть

мышц с левой стороны и две из четырёх артерий, в том числе и

внутренняя.

Работа в операционной началась. Время остановилось. В тот момент, когда появился шанс «дотянуть» раненого хотя бы до конца операции, произошло то, что уже однажды случилось в начале этого дрянного дня.

Сначала Тимофеев не понял, что произошло. Потом в его голову

вползла мысль, что он не слышит тарахтенья дизель-генератора, и тут

же сверкнуло молнией: «аппараты!» Действительно, аппараты

Перейти на страницу:

Похожие книги

1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное
1941. Воздушная война в Заполярье
1941. Воздушная война в Заполярье

В 1941 году был лишь один фронт, где «сталинские соколы» избежали разгрома, – советское Заполярье. Только здесь Люфтваффе не удалось захватить полное господство в воздухе. Только здесь наши летчики не уступали гитлеровцам тактически, с первых дней войны начав летать парами истребителей вместо неэффективных троек. Только здесь наши боевые потери были всего в полтора раза выше вражеских, несмотря на внезапность нападения и подавляющее превосходство немецкого авиапрома. Если бы советские ВВС везде дрались так, как на Севере, самолеты у Гитлера закончились бы уже в 1941 году! Эта книга, основанная на эксклюзивных архивных материалах, публикуемых впервые, не только день за днем восстанавливает хронику воздушных сражений в Заполярье, но и отвечает на главный вопрос: почему война здесь так разительно отличалась от боевых действий авиации на других фронтах.

Александр Александрович Марданов

Военная документалистика и аналитика