3

— Что поделаешь, кой для кого есть дела поважнее, чем быть с

коллективом, — слегка усмехнулся я. — Ну, да где наша не пропадала! 1 я

и 2 я домры, сыграйте соло со второй цифры. Мелодия должна идти на

легато, очень плавно, спокойно, — как никак, это хоровод. И…

Света и Лара, склонив головы над инструментами, старательно тремоли

руя, исполнили главную тему на два голоса. Закончив, деваха, разрумя

нившись, взглянула на меня своими, василькового цвета, глазами. В них

светилась… Любовь! От такого откровения чувства, лидер группы неволь

но закашлялся.

— Хорошо. Сейчас нужно отработать кульминацию, с пятой цифры, всем ансамблем. Не забудьте, что в шестой цифре стоит ритенуто, замед

ление темпа, то есть. Потом, перейдем к каденции…

На удивление, «шеф», на сей раз, очень спокойно руководил музыканта

ми. Что это вдруг нашло? Может, сама неспешность и задушевность, разучиваемого произведения так повлияли? Трудно сказать… Но получал

настоящее удовольствие от работы.

Ощепков с вариациями, которые шли в сравнительно медленном темпе, 46

так и не справился. Получались они у него вязкими, неритмичными, с

массой фальшивых нот. Короче, взял их исполнение на себя, убедившись, что Евгений Семёныч, создан, увы, лишь для игры на завалинке…

В перерыве, сильно нервничая, всё ж таки, подошел к Ларисе.

— Знаешь, извини, пожалуйста, за прошлый раз! Честно говорю, не

хотел обидеть. Так получилось…

Девушка, склонив голову, стояла, боясь взглянуть на возлюбленного.

Пальцы Лары, нервно теребили пуговицу кофточки.

— Ну что, мир? — взял горячую ладонь в свою и, внезапно, ни с того

ни с сего, шутливо попросил — Можно мадемуазель сегодня проводить?

Чувиха только кивнула, вероятно, не веря своему счастью. Потом, слабо

улыбнулась:

— Думала, что совсем тебе не нужна… Извини, — вела себя тогда, как дура!

— Да ладно. Всё в порядке… Так, перерыв закончен! — повернулся к за

глядевшимся на нас, оркестрантам. — Открываем «Уральский сувенир»!..

Минут через сорок, репетиция успешно (в смысле моего состояния) была

завершена. Поблагодарив музыкантов, отпустил их домой. Уходя, Хасанов и Валентин многозначительно ухмылялись. Света Никонова, как всегда, ушла самой первой, не подавая вида, что между руководителем

и Ларой, на глазах у всех, произошло нечто важное. Ощепкову же, по

видимому, было глубоко наплевать на тривиальные «забавы молодых».

Он только слегка театрально и произнёс, проходя мимо парочки: «Совет

да любовь, едрёна корень! Любовь да совет…». А Коля Цветков, вообще, как то незаметно исчез.

Мы остались одни в комнате. Повинуясь инстинкту, но без особого же

лания, привлёк девушку к себе и долго стоял с ней, прислушиваясь к

нервному дыханию человека, который любил меня. Наконец, осторож

но высвободившись, проговорил:

— Лариса, надо собрать инструменты, да и ехать домой. Время поджи

мает.

Бедняга покорно, не произнося ни слова, стала помогать.

— Что молчишь то? — попытался вывести её, из какого то оцепене

ния. Обычно весёлая и непосредственная, девчонка не походила сама на

себя.

— Ты не любишь… — вымолвила, в конце концов. — Но я не в обиде.

— Не люблю?.. А барышня думала, что сразу брошусь пред ней на ко

лени? Срок ведь для этого нужен, согласна? — занервничал новоявлен

ный «друг».

47

Чувиха улыбнулась.

— А я и не требую ничего, милый. Пусть жизнь идёт своим чередом.

— Конечно же, всему своё время!.. — особого энтузиазма, в голосе

кавалера не слышалось. Но у Ларисы, — почему то вдруг, — поднялось

настроение.

— Теперь всё на своих местах! — радостно оглядела комнату. — Можно

отправляться. Так проводишь?

— Обещал ведь. Одевайся давай!

Мы накинули куртки. Деваха долго поправляла, перед зеркалом, волосы

под вязаной шапочкой. Повернувшись, быстро, озорно взглянула.

— Ну, пошли, что ли? Дверь на ключ не забудь закрыть!..

Выйдя из дворца, спускаясь по лестнице, одновременно глянули на усы

панное звёздами, бездонное ноябрьское небо. Немного морозило.

— Здорово то как! — проговорила Лара, с закинутой назад голо

вой. — Красиво! Вот бы увидеть звёзды поближе!

— Скоро мухи белые полетят… — не к месту брякнул «друг».

— Ну и что! Пускай летят. Люблю, знаешь ли, зиму.

— А я весну и лето. Зимой то стрёмно, холодно…

— Ничего то ты не понимаешь в колбасных обрезках! — отвесила

шуточку подружка. И звонко рассмеялась. Руководитель опять узнал ту, прежнюю Ларису.

Внезапно, поймал себя на мысли, что засмотрелся на почти мальчишес

кое, румяное от мороза, лицо, блестящие счастливые глаза.

— Ну, Вы и выражовываетесь, блин! — тоже пошутил, чувствуя, как ра

достно становится на сердце.

В свою очередь, расхохотавшись, девчонка, понарошку, толкнула меня в

грудь пуховой рукавичкой:

— А ты не такой серьёзный да правильный, каким внешне кажешься…

Ой, смотри автобус подъезжает! Побежали быстрей, а не то не успеем!

Мы бросились по площади, а потом, через дорогу, к остановке и еле ус

пели заскочить в полупустой ЛАЗ.

— Фу у! — весело выдохнула Лара, схватившись за поручень. — Надо

отдышаться. А товарищ, смотрю, даже нисколько не зачах от бега!

— Потому что, каждый день делаю вечернюю пробежку! — загордил