289af406936548f7e4a60af4aa741d4b

Андрей на мгновение задержал на нем взгляд, а потом отвел.

Но ведь поговорить надо было. Выяснить — кто эти люди, и что они хотели. Вдруг чего-то совершенно ужасного, не просто слива экономической информации, а… а чего-нибудь с человеческими жертвами, катастрофы жуткой, снесшей их станцию под корень. “Американцам это было бы выгодно, если Россия облажается с разработкой месторождения, они наверняка развоняются и… и… захапают как-нибудь”, — размышлял Павел. Во внешней (да и внутренней, если честно) политике он был как-то не очень, больше международным футболом интересовался, причем болел всегда за немцев, если они не с нашими играли, естественно.

Еще он размышлял о том, что вдруг это все происки “ГазИридия”, их основных конкурентов. Но это… это уже ни в какие ворота не лезло, несмотря на то, что бандюги были соотечественниками явно… Павел целыми сутками не спал практически, занимаясь кроме своих непосредственных обязанностей всякими изысканиями — просто бессистемно искал что-либо подозрительное. В документах или в трепе за стойками барного комплекса. Андрей, источник всего подозрительного, его успешно избегал.

Однажды удалось заловить его в бассейне, но разговор не сложился, главный инженер спрятался от него в душевой, а когда Павел, наплевав на все, вломился-таки туда… Все чуть не началось по новой, голый Андрей сидел на полу и так боялся, а Павел смотрел на это мокрое сжавшееся тело и никакой мысли не было в голове. Только одно желание — смять его, увидеть, как он снова извивается от боли и кончает, кончает словно тоже от боли. Рядом засмеялись ребята, обсуждая свои дистанции — кто больше проплыл. И Павел как очнулся, попятился и захлопнул кабинку, словно из искаженной реальности вырвался.

А на выходе из спорткомплекса к нему подошел охранник.

— Пройдемте, Павел Юрьевич, разговор есть.

Он сморщился, подумав, что сейчас к нему будут прикапываться за сломанный запор в душевой.

— Может, на месте решим, что там у вас?

— Нет, никак невозможно на месте, извините.

А в комнате охраны его ждали еще трое, Павел застыл, живо вспомнив ту ночь, четверо насильников в масках. Его толкнули в спину, заставляя выйти на середину. Неужели… сейчас и его как Андрея… По спине пополз липкий страх от вида их дегенеративных рож, и не в масках еще… Ищущий да обрящет, и он нашел злодеев, а они оказались из собственной службы безопасности. Что делать теперь? Это с ним сейчас сделают все, и никто не узнает.

— Что же вы это, Павел Юрьевич, поделиться не хотите? — ласково спросили у него.

— Чем?

— Баблом! Думаете, использовали нас разок, а теперь сами все сливки снимете? Мы, значит, и не нужны, так? — лицо говорящего с ним охранника исказилось злобой, Павел не был с ним знаком, так, может, встречал иногда мельком, но как вообще подобных типов взяли на службу?

“А тебя самого как взяли?” — мелькнула холодная и трезвая какая-то мысль.

— Очевидно, пока не нужны, — согласился он на автомате.

— Вот как, тогда, может быть, вот это убедит вас поговорить с заказчиком?

И ему включили запись. Ту, первую, когда он насиловал Андрея в кабинете, после всех них. Только их, предыдущих, не записали, был только он, Паша, с потной мордой и стеклянным взглядом. И Андрей, умоляющий не убивать… А потом еще раз тот же кабинет, и снова он бьет, а потом насилует…

— Да, — сказал он, облизнув пересохшие губы, — нас с Андреем Петровичем связывают отношения нестандартные и даже предосудительные… с моральной точки зрения… Но отнюдь не с точки зрения закона.

— И что же, он это тоже подтвердит? — с издевательскими смехуечками спросили у него.

— Еще бы, — на голубом глазу брякнул Павел и злобно зыркнул исподлобья: ну, давайте, приступайте.

Ему было страшно, очень страшно — грядущей боли и унижения, а еще его наверняка убьют и выкинут в красную пустыню, недаром же даже масок не надели, как с Андреем. Не надо было лезть не в свое дело.

— Ну, так вы походатайствуйте, Павел Юрьевич, там… А то как-то нехорошо получилось… — вдруг сказали ему почти просительно.

Он даже не сразу сориентировался, стоял и долго сверлил их взглядом, а бугаи как-то мялись неловко. Потом, наконец, дошло. Их использовали вслепую, четырех дебилов, наняли, наверно, проучить упрямого главного инженера, а теперь позабыли и не связываются. А дебилы волнуются, опасаются, да и переживают за случившийся ебаный стыд наверно… Вот как сам Паша переживает. А вдруг они Андрея тоже… навещают?! Он почувствовал жаркий гнев от этой мысли, аж затрясло от внезапного перехода — вот только что боялся, а теперь бесится.

— Вам же заплатили?

— Ну, да…

“Так какие претензии?” — захотелось рявкнуть Паше, как будто на недобросовестных подрядчиков, но он сдержался, все же тех четверо, могут и вломить. Да и голову пора включить — ведь четыре ключика к зловещей тайне прямо сами в руки пришли… Как вытянуть из них информацию?