Землях и постигать их волшебство. Лишь единственный раз отступился Совет от вынесенного
приговора, и только лишь потому, что некий Лорд, которому прежде желали объявить войну, неожиданно получил заступника в лице того, кто прежде яростнее всех обвинял его – а этот
заступник имел большой вес в Совете и был главой наиболее влиятельной из его партий. В иных
же случаях всегда нещадно карал Совет тех, кто осмеливался сомневаться в его власти и
пренебрегать его приговорами.
Неудивительно, что от того происходили войны между первыми поселенцами и новыми
пришельцами. Недолго длились эти войны, или лучше сказать – мятежи, потому что никогда не
были сильны мятежники и бунтари настолько, чтобы наравне противостоять всему Совету
Лордов. Случались меж мятежниками и союзы, но и союзников Совет разбивал так же легко, как
одиночек. Чаще всего, начиная войну с первопоселенцами или пренебрегая решениями Совета, пришельцы плохо не представляли себе, с какой силой им придется столкнуться. Если же
впоследствии, видя опустошение своих земель, а воинов Совета – у стен своих замков, они
раскаивались в своей глупости, принимали все обязательства, законы и установления Совета
Лордов и безропотно выплачивали контрибуцию – тогда их могло ждать и помилование.
Со временем Совет укрепил свою власть – ведь в числе обязательств, принимаемых
Лордами, приходившими в Эссенлер, было и обязательство посылать своих воинов и вассалов на
войну с новыми мятежниками, буде таковые объявятся. Никто больше не осмеливался перечить
первопоселенцам и подвергать сомнению их привилегии судей. Порядок и закон
восторжествовали, строптивые присмирели, слабые получили защиту. Казалось, наступила эпоха
мира.
Но мир продлился недолго. В скором времени Лорды закончили освоение первозданных
магических сил, наполнявших Эссенлер в миг его рождения и еще некоторое время после того: как
было уже сказано, это были стихии чистые, незамутненные еще ничьим прикосновением, и
требовалось лишь легчайшее усилие, чтобы пробуждать их и придавать им форму, менять их и
творить из их сути – живое. Так, Лорд Келесайн сотворил народ живых молний, Лорд Шаркэль
оживил миражи и дал души видениям, Лорд Имрадим сотворил железных птиц, его брат, Лорд
Архайн – Звенящих Витязей, Леди Ягани дала начало роду существ, для которых огонь – лишь
врата из видимого мира в царство, состоящее из пламени, Лорд Ирвейг – положил начало народу
теней, Леди Гизгана – народу лунного света. Леди Астана научила деревья двигаться и говорить, а
Лорд Зерем сотворил многих чудовищ и демонов, одно перечисление которых могло бы составить
отдельную книгу. Рассветные Земли не были больше едины – они расслоились на множество
областей, не всегда связанных друг с другом; в каждой из областей господствовала та магия, которой владел здешний хозяин.
И вот, однажды один из Лордов, именуемый Алгарсэном, Повелителем Драгоценностей, оторвался от своей работы и взглянул на земли своих соседей. Многое увидел он там, и увиденное
зажгло зависть в его сердце. Ведь никогда бы не смог он сотворить ничего подобного тому, что
творили Келесайн и Шаркэль, Ягани и Зерем. Однако и они не могли сделать того, что Алгарсэн
создавал с легкостью, ведь у каждого из них была своя Сила, отличная от прочих, и свои
волшебные умения. Но даже и осознание этого не могло уничтожить зависти Алгарсэна.
Сказал он самому себе, с трудом оторвав взгляд от соседних владений:
– Мир этот подобен драгоценному камню. Каждый Лорд управляет своей гранью, но
отчего нельзя управлять всеми? Без всякого сомнения, это возможно, и тем легче это будет
сделать мне, ведь я – Повелитель Драгоценностей.
Сказав так, он забросил старую свою работу и начал новую. Воистину, необыкновенна
была эта работа, и сложна необычайно, но Алгарсэн был искусным чародеем и терпением мог
поспорить с камнем, а твердостью воли – с твердостью алмаза. Так, для управления Рассветными
Землями решил он создать видимое воплощение сердца Эссенлера и придать ему вид большого
прозрачного кристалла. Добившись своего, в каждой из граней кристалла он отразил владения
того или иного Лорда, и связал отражения с их подлинниками. Затем растворил Алгарсэн
драгоценный камень в волшебной сути Эссенлера и стал ждать, когда завершится преображение
мира и все стихии и силы станут подвластны ему.
Но раньше, чем это произошло, был собран Совет Лордов, и на лицах многих соседей
своих заметил Алгарсэн беспокойство, и понял, что совершаемое преображение не осталось ими
незамеченным. Мысленно улыбнулся он этому обстоятельству и спокойно сел за один стол с
ними, потому что не верил, что за оставшиеся до завершения трансформации дни Обладающие