26b5465a54f0fb67580165b5a7e11988

выдать ее замуж, надеясь, что хотя бы в замужестве она оставит свои фантазии, но Талиана, проведав о его планах, решительно им воспротивилась. Келесайн не стал настаивать, хотя, как

старший брат, по законам той страны, имел полное право определять судьбу осиротевшей сестры

по собственному усмотрению. Тогда он предложил ей пожить некоторое время за стенами храма, надеясь, что реальная жизнь, которую увидит Талиана, немного отрезвит ее, но через месяц она

вернулась обратно.

– Эти люди – скоты, – сказала она Келесайну. – Но кто виноват в этом? Ты и тебе

подобные сделали их такими. Человек – величайшее творение вселенной, свободнейшее из ее

детей, но вы поставили его на колени и заставили забыть о своем высоком происхождении –

чарами, обманом, страхом из поколения в поколение вы вытравляли из людей все высокое и

чистое. К чему теперь удивляться, что вокруг не осталось никого, кроме жирных обывателей, безжалостных подлецов и фанатично преданных вам невежд? Легко править стадом, когда любое

свободомыслие карается слугами Света нещадно!

– Двадцать лет назад, – ответил Келесайн, – здесь царила анархия. Никто не мог свободно

путешествовать, чтобы не подвергаться угрозе со стороны разбойников. Сеньоры творили на

своих землях все, что им заблагорассудится. Ведьмы наводили порчу, чернокнижники приносили

кровавые жертвы, а крестьяне, собравшись, ловили, как правило, не их – до истинных

чернокнижников им было не добраться – нет, обычно они сжигали всех тех, в ком подозревали

нечто подобное, и как правило, это были невинные люди. Я смягчил жестокие обычаи Клэреша и

дал людям новые законы, но то, что я сделал – лишь первый камень в фундаменте нового, совершенного общества. Невозможно изменить все сразу, и мгновенно истребить все

несправедливости. Я накормил голодных и уничтожил самосуд, но этого мало: чтобы в полной

мере стать людьми, о которых ты говоришь, сначала они должны измениться внутренне, а это

произойдет еще очень и очень нескоро.

– Здание твоего рая построено на крови, – сказала Талиана.

– Ты знаешь иные способы? – Спросил Келесайн.

– Да, – ответила она, памятуя о всех мудрых книгах, которые прочла – о книгах, где

повествовалось о Любви и Учении.

– Почему же ты сбежала от этих людей? – Спросил тогда Повелитель Молний. –

Молчишь? Что ж, я сам отвечу: ты слишком нежна для этого мира и этого времени. Пройдут

столетия, и люди, обладающие столь же чуткими сердцами, какое имеешь ты, заселят эту землю.

Впрочем, я надеюсь, что они лучше, чем ты, смогут отличать истину от лжи.

– А ты сам знаешь истину? – Спросила его Талиана.

– Истину нельзя знать, – ответил Келесайн. – Можно лишь быть уверенным в ней и иметь в

ней свое основание. Я – уверен.

– То есть, ты просто веришь в то, что поступаешь правильно? Но ведь и другие люди могут

быть также уверены, а ты не колеблешься, уничтожая их, если находишь в них какое-либо

препятствие на пути к тому раю, который ты мечтаешь построить.

– Правда только одна, и поэтому в подобных спорах прав может быть лишь кто-то один, и

я верю, что я – на стороне правды. Рассуждая отвлеченно, нельзя исключить того, что, возможно, я

глупец, который строит песочные замки и надеется изменить то, что изменить невозможно. Но нет

никакой пользы в отвлеченных рассуждениях, ибо они ни к чему не ведут, оставляя

сомневающегося бесконечно блуждать в собственном уме и колебаться вместо того, чтобы что-

либо предпринимать.

– Как же тогда ты смеешь править этим королевством и указывать всем, где истина, а где

нет, если сам не знаешь ее?

– Ты не слышишь меня, – сказал Келесайн Майтхагел. – Но пусть нас рассудит тот, чье

суждение непредвзято.

И вот, по волшебной дороге они отправились в иной мир, где обитал Лорд Джордмонд, называемый Законником за то, что знал все законы, изобретенные людьми, и многие из тех, что

правят землей и небесами. Однако Келесайн не смог надолго задержаться в его замке – ему

донесли о том, что другим Лордом, называемом Гасхаалем, Повелителем Ворон, умерщвлен один

из его друзей, мудрец и звездочет по имени Эваррис. Не мешкая, Келесайн отправился в те земли, а Талиана осталась в замке Законника. Поначалу она подозревала, что Джордмонд состоит в

сговоре с ее братом и, улучив удобный момент, начнет говорить слово-в-слово то же, что

талдычили ей жрецы Бога Света на протяжении всей ее жизни. Однако ее опасения оказались

напрасны. Джордмонд не спешил заводить с ней разговора и не пытался в чем-либо ее убедить.

Незаметно случилось так, что Талиана стала сама вовлекать его в беседы и задавать ему каверзные

вопросы, которые сбивали с толку жрецов Света.

Однако хотя Джордмонд с легкостью находил на них ответы, его ответы никогда не