26b5465a54f0fb67580165b5a7e11988

увидишь устройства, которыми нам придется пользоваться в работе, и я расскажу тебе об их

назначении.

Они встали из-за стола и отправились вглубь дома. Там они поднялись по спиральной

деревянной лесенке и очутились на верхнем этаже, где перемычки между комнатами были давно

снесены и весь этаж превращен в единое помещение с тремя отделениями. В центре возвышался

огромный телескоп, стоявший на круглом железном основании. Желающий воспользоваться сим

прибором должен был подняться по двенадцати ступеням металлической лестницы, сделанной в

том основании. Сидя в кресле у телескопа, посредством хитроумных механизмов можно было

поворачивать телескоп вместе с верхней частью основания, не поднимаясь с места и не прибегая к

помощи слуг. Было заметно, что сложность сего устройства изумила Гетмунда, хотя он и

постарался не выказать удивления. Над телескопом юноша заметил полупрозрачный купол, разделенный на две половины. Эваррис сообщил ему, что купол можно раздвигать и опускать, он

даже показал юноше, как можно достичь этого. Далее они перешли в правую часть залы, где были

расставлены иные приборы: серебряные весы, ловушки для воздушных потоков (выглядели они

подобно изогнутым, перевитым друг с другом трубам), золотые и бронзовые зеркала,

установленные напротив друг друга, солнечные часы с шестнадцатью иглами вместо одной, планшет с листом бумаги, на котором металлическая рука зажатыми меж пальцев пером

вычерчивала кривые линии, и ни к чему не прикрепленный хрустальный шар, вокруг которого в

разных направлениях двигались металлические кольца. Крыша над этой частью залы также могла

отодвигаться, и даже имелся специальный подъемник, позволявший старому колдуну подниматься

на крышу, чтобы измерить вес солнечных лучей на рассвете или на закате, когда прямой

солнечный свет еще не был в силах проникнуть в комнату.

В третьей, наименьшей части комнаты находился широкий стол и два шкафа с книгами и

бумагами; звездные карты и необычные диаграммы занимали почти все свободное место: свернутые или развернутые, установленные на специальных приспособлениях, или небрежно

разложенные на полу и закрепленные чем попало, сложенные вдвое, вчетверо, в восемь раз, перевязанные ремешками, порванные, почти выцветшие и совсем новые. На столе, среди карт, лежало множество иных бумаг: листы с цифрами и астрологическими символами, а также с

таинственными обозначениями на неизвестных языках.

– Воистину, великую работу проделали вы, наставник, – сказал Гетмунд, созерцая эту

груду листов, исперщленных замысловатыми записями. – И мне кажется даже, что нет ничего, что

могло бы ускользнуть от вашего проницательного ума, властвующего над сими формулами. И в

самом деле – существует ли что-либо, что вы не смогли бы взвесить, высчитать, разложить на

составляющие, соотнести с какой-нибудь схемой, или как-нибудь еще классифицировать?

Эваррис выпрямился, улыбаясь, ибо эта похвала приятно польстила ему, но в ту же минуту

улыбка исчезла с его губ, а добродушное выражение глаз сменилось яростью – ибо он заметил, что

на ближнем к его рабочему столу подоконнике важно разгуливает ворона. С проклятьями Эваррис

кинулся к ней, желая прогнать, однако ворона, вместо того, чтобы улететь прочь от дома, вывернулась из-под самых рук астролога и закружилась по комнате. Поскольку в средней части

комнаты потолок был очень высок, достать ее или даже прогнать было никак невозможно. Это

обстоятельство еще больше рассердило Эварриса. Пока он раздумывал, как бы прогнать ворону, Гетмунд задал ему еще один вопрос:

– Скажите, наставник, известна ли вам внешность вашего врага, Вороньего Лорда?

– Нет, – покачал головой Эваррис, все еще размышляя, как избавиться от напасти. – Мы, слава небесам, с ним никогда не встречались. Впрочем, я примерно знаю, каков его облик, по

некоторым описаниям, сделанным теми, кто лично видел его.

Затем Эваррис подошел к рычагу, повернув который, можно было открыть купол над

телескопом: он полагал, что ворона немедленно воспользуется появившимся отверстием и

уберется из его дома. Однако, когда купол начал открываться, старик заметил, что вблизи купола

находится еще несколько ее товарок – с хриплым карканьем они взлетали и снова садились на

расходящиеся створки, явно недовольные тем, что их лишили опоры для ног. Некоторые из них

своим пометом тут же испачкали стекло и трубу телескопа, чем привели старого звездочета в

совершеннейшее бешенство. Пока он поворачивал рычаг обратно, чтобы закрыть купол, ученик

его вновь заговорил, и на этот в его словах сквозили насмешка и неприкрытое пренебрежение:

– Скажи-ка, мой трудолюбивый наставник, где хранятся бумаги с окончательными

результатами твоей работы? На этом ли столе, или ты каждый раз прячешь их в какое-нибудь

потайное место?