привел бы к гибели всех прочих присутствующих в зале.
Сказал Хозяин Безумной Рощи:
– Несомненно, я безумен. Однако я предлагаю вам, милорд Амрег, сравнить наше
волшебство и определить, имею ли я право говорить так или нет, и если окажется, что нет, то я
принесу вам самые униженные извинения.
Сказал Амрег:
– Я принимаю ваше предложение, ибо оно представляется мне весьма забавным. Поэтому я
приглашаю вас покинуть вместе со мной пределы города, поскольку населенный город – не самое
подходящее место для подобных состязаний.
Они покинули город и пришли в безлюдные горы.
Сказал Амрег:
– Прошу вас, Лорд Мъяонель, начинайте.
Сказал Мъяонель:
– Если позволите, милорд, я бы хотел быть вторым, а не первым.
Тогда Принц Каджей сотворил заклинание. И, подчиняясь его заклинанию, оторвалась
верхняя треть одной из гор и, проплыв некоторое расстояние по воздуху, опустилась в другом
месте.
Сказал Принц Каджей:
– Теперь ваша очередь.
Но Мъяонель пожал плечами и ничего не сделал.
Сказал Амрег:
– Что же вы медлите, милорд Мъяонель?
Ответил Мъяонель, усмехнувшись:
– Для чего предпринимать усилия, меняя что-то в мире, если вы не видите его таким, какой
он есть? Но посмотрите, каков он.
И тогда заметил Принц Каджей, что происходит нечто странное с миром, который окружал
его. Взглянул он вокруг и содрогнулся. Ибо небо стекало на землю, сверкая разноцветными
красками, и облака спаривались, извиваясь в экстазе, и у гор появились многочисленные ноги, и
вся земля стала фарфоровым блюдом, по которому скользили горы, силясь выбраться за ее край, и
оступались, ибо чересчур гладким была поверхность этого блюда. И хотел Принц Каджей что-то
сказать Мъяонелю, но его слова ожили и изменились, и сами стали что-то говорить Принцу
Каджей. Воззвал он к своему волшебству и хотел применить его против Мъяонеля, но волшебство
рассыпалось в руках его. И тогда Принц Каджей упал на одно колено и закрыл глаза руками, ибо
не мог смотреть на мир, в который вверг его Мъяонель, а этот мир будто сдавливал и крошил его
разум. Затем он почувствовал, как кто-то отнимает от лица его руки. И увидел Амрег, что
находится он в своем собственном дворце, и за одним столом с ним сидят Мъяонель, Рола и
Мирэн.
Сказал Амрег:
– Что за наваждение вы напустили на мой разум?
Сказал Мъяонель:
– Не знаю, можно ли назвать это наваждением. Ибо одни мудрецы утверждают, что
видимый мир – реален, а другие говорят, что нет, и я верю тем или другим в зависимости от
обстоятельств. А раз так – нет у меня ответа на ваш вопрос, милорд Амрег.
Сказал Принц Каджей:
– Вижу я, что вы настолько углубились в магию иллюзий, что перестали даже сами для
себя различать иллюзию и реальность. Но можете ли вы управлять чем-то настоящим, реальным?
Спросил Мъяонель:
– Что вы называете реальным?
Сказал Амрег:
– Скала, которую я поднял посредством волшебства – реальна.
Удивился Мъяонель и сказал:
– Разве вы поднимали какую-нибудь скалу, милорд?
Вознегодовали тогда вельможи и сказали Принцу Каджей:
– Позволь нам немедленно убить его, господин, ибо он издевается над тобой! Все мы
видели, как ты посредством своего искусства отделил от горы ее треть и перенес в другое место.
Воистину, господин, ты – могущественный волшебник, и велика твоя Сила!
Недоуменно сказал Мъяонель, обращаясь к Роле:
– Поистине, удивительные видения посещают иногда этих каджей!
Но молчала Рола, ибо она была с ними, когда они выезжали за город, и наблюдала
действие волшебства Амрега.
И, видя это, усмехнулся Принц Каджей, и сказал, подойдя к окну:
– Выгляни в окно, безумец. Или ты будешь отрицать то, что узрит всякий, у кого есть
глаза?
Сказал Мъяонель Принцу Каджей:
– Не указывайте мне на горы, милорд, но лучше взгляните на них сами.
Посмотрел на горы Принц Каджей, и увидел, что все они целы, и что та гора, которую он
рассек, выглядит так же, как и раньше. И долго молчал Принц Каджей, глядя на эту гору.
Сказал он затем Мъяонелю:
– Велико твое искусство. Я же приношу извинения за то, что смеялся над тобой и называл
тебя безумцем. Но если твоя Сила столь велика, что не только стихии, но и сама реальность
повинуется тебе, кто же враги твои? И к чему тебе против них столь слабый союзник, как я?
Сказал Мъяонель:
– Ваше высочество, вы не слабы, но только лишь неопытны. В творении волшебства
Искусство остается пока для вас большим подспорьем, чем сама Сила. Медленно возрастает в вас
Сила, но это отнюдь не означает, что вы слабы. Хотя среди моих врагов есть и такие, чья Сила
равна моей, много и других, менее искусных и сильных, а я не смогу сражаться одновременно со
всеми.
Сказал Принц Каджей:
– Но какая мне выгода следовать за тобой и участвовать в этой войне, где сам я буду –
одним из младших?
Сказал Мъяонель:
– На этот вопрос не может ответить никто, кроме вас. Однако, если бы ко мне пришел кто-
нибудь, более искушенный в Путях Силы, чем я сам, и предложил бы мне нечто подобное, с